а ведь сыновей он имел двоих – Джареда и Джейдена. Старший из них стал альфой стаи, и, само собой, отцу и матери Лоран куда больше нравилась его кандидатура. Стать женой альфы – чем не удача для молодой волчицы? Но неожиданно сама Лоран заупрямилась и твёрдо заявила, что выбирает младшего из братьев Ридвелл.

Джейд тогда не особо этому радовался, но и не возражал. Кандидатура Лоран была не лучше и не хуже других. К тому же они были знакомы с раннего детства. Её выбор ему даже польстил – ведь она предпочла его, а не брата, которого молодому вервольфу всегда ставили в пример. Состоялась помолвка, и девушка официально стала его невестой.

Но сейчас всё это осталось в невозвратном прошлом. Сгорело, подёрнулось седым пеплом. Его судьба – быть городским волком. Он сам её выбрал. А ещё решил ни за что не оставлять Эви. Разобраться во всех тайнах, которые её окружают, и в природе своих чувств к ней. Как бы Нэйтан не настаивал, что надо обратиться к Джареду, с этим Джейден решил не спешить. Он и сам способен защитить её – от родителей, навязанного жениха, Посвящённых и даже Правящих, которым обязаны были подчиняться все оборотни. И сделает это, даже если понадобится поставить на карту собственную жизнь.

Вот такое решение. Возможно, опрометчивое. Наверняка чересчур поспешное, учитывая, как мало они знакомы. Но Джейд в нём больше не сомневался. Он не сумел сберечь Лоран. С Эвелин эта ошибка не должна повториться. Отобрать её у него вервольф не позволит никому в этом мире, вцепится зубами и когтями, разорвёт любого, кто пожелает это сделать.

– Так как насчёт нашей легенды? – напомнила ему Эви. – Родители у меня въедливые, чему попало не поверят… Как насчёт такой – нас познакомила моя подруга Стефани? Она и в самом деле нередко пыталась меня свести с какими-то своими приятелями. Я могу даже попросить её об услуге, чтобы подтвердила, если что.

– С приятелями, значит… – ревниво прищурился Джейден.

– Я отказывалась, – развела руками девушка. – Стефи на меня как-то даже обиделась и не разговаривала со мной целую неделю. После того, как я не пришла на свидание вслепую с очередным её «просто идеально подходящим мне парнем», – хмыкнула она и вдруг коснулась ладонью его щеки. – И сколько же мы встречаемся? Недавно начали?

– Полтора месяца.

– Это столько времени ты один? – осведомилась Эвелин, и теперь уже в её нежном голосе ему почудились ревнивые нотки. Как будто она и в самом деле чувствовала всё то же самое, что и он сам. Разделяла с ним эту жажду обладания и что-то ещё, пока ещё неизведанное, неназванное и непонятное. Что-то только для них двоих. – Ладно, так я родителям и скажу. По правде сказать… они не то, чтобы очень уж интересовались моей жизнью, особенно личной. Им было достаточно того, что я их не позорила… как дети некоторых их друзей.

Она погрустнела, и оборотню вдруг захотелось сжать её в объятиях. Не отпускать никуда. И не ездить к её родителям. Это походило на дурное предчувствие. На пресловутую волчью интуицию, которая предупреждает об опасности, но работает, увы, не всегда.

Но Эви хотела поставить все точки над и, да и сам он загадал ей это желание не просто так. Джейд твёрдо решил выяснить, что же такое таинственное скрывается за происхождением этой девушки. А для этого следовало начать с дома, где она выросла.

Он провёл её к выходу из квартиры. Когда они зашли в лифт, Эвелин уставилась на индикатор отсчёта этажей. Брови её нахмурились.

– Похоже, ты и в самом деле живёшь в бункере, – заметила она.

– Зато здесь тихо, – отозвался Джейден.

– А стаи… У них есть свои территории? Где-нибудь за городом?

– Да, – коротко ответил он. Вервольф даже себе не признавался, что безумно скучал по месту, где родился и вырос. По лесу, где можно было бегать на четырёх лапах, не опасаясь попасться на глаза охотникам или туристам. По просторному деревянному дому с панорамным окнами. Да, став взрослым, он не жил там постоянно, но всегда возвращался туда с радостью в сердце.

А сейчас запретил себе возвращение домой. Это было его наказание. Наказание, которое он сам для себя выбрал.

Машина ждала на парковке. Усадив девушку на сиденье рядом с собой, Джейд сразу же развил высокую скорость. Когда выехал за пределы города и свернул на шоссе, где произошло столкновение с лугару, заметил, как помрачнело лицо Эви. Он бы и рад был выбрать другую дорогу, но эта единственная. В очень уж отдалённом месте находился особняк её семьи.

– Не болит? – Джейден кивнул на её рану, скрытую под одеждой так, что только краешек повязки виднелся, и девушка покачала головой. – А это ты как родителям объяснишь?

– Скажу, что попала в небольшую аварию и практически не пострадала. Это ведь правда. Не пострадала – в отличие от того таксиста, – добавила она, и губы её дрогнули. – Почему, Джейд? Почему они стали нападать на людей, да ещё и так часто?

Джейд повернулся к окну, за которым уже сгущались сумерки. Помолчал, не зная, что отвечать. Надо ли говорить правду? Или та напугает Эвелин ещё больше? Потому что за нападениями скрывалась ещё одна загадка опасного мира, в котором она оказалась.

«Кто-то стоит за лугару», – сказал Нэйт, и Джейден был склонен поверить другу. Тот не стал бы накручивать проблему без нужды. А ситуация и в самом деле становилась всё более паршивой.

Оборотни – все их разновидности на всём земном шаре – скрывались долгие сотни лет. Когда-то на них велась охота. Их травили собаками, как зверьё, пытали и убивали. Это были тёмные времена, но они могут вернуться, если нападения на людей не прекратятся. Стаям будет проще, а хуже всего придётся одиночкам. Городским оборотням. Таким, как Джейден Ридвелл и Нэйтан Ферриер.

Нельзя этого допустить!

Но, если за лугару в самом деле стоит кто-то могущественный, внушивший им, что те могут дать волю своей жажде крови, всё в тысячу раз осложняется. А тут ещё и Эвелин Линт. Нежная и хрупкая с виду девушка, которая выжила после смертельного для каждого человека укуса. Для обычного человека. Но она особенная.

Почему?..

Он должен выяснить это. Узнать, кто она. Что скрывается за удивительной синевой её глаз. И почему его с необъяснимой силой тянет к ней, а её к нему. Ведь неспроста же это притяжение, от которого его волк дуреет и хочет только одного – поставить ей метку, присвоить,