Не мне, сумке. Парни… Парни как парни. Больше смотрели на коленки. Перечислила всех, кто пытался закадрить. Кроме того, которому это удалось. Хотел он того или нет. Мия на радостях убежала описывать мой опыт научным языком, а я занялась поисками. Надо было узнать своего врага в лицо. Нет, я не собиралась падать ему в объятия по щелчку пальцев. Я решила бороться за свою независимость. Я победила российскую систему образования, где на бюджет поступают либо за взятки, либо… за взятки. А я поступила за знания. Я такая одна на миллион. И у меня есть опыт преодоления очень больших трудностей. Я должна справиться. Правда, противник мне попался не слабый. Марко Сеймур, тот еще придурок, если начистоту. Отпрыск богатого рода, доверенное лицо одного из наследных принцев правящего дома. Ну да, прекрасное резюме. Ему всего лишь 25, а он занимает важный пост при дворе. И красавчик, конечно. Высокий брюнет, широкоплечий, с таким лицом, словно художник создавал его с линейкой в руках. Широкие скулы с прямыми углами, брови ровно параллельные губам, нос, тоже прямой и голубые глаза. Странные. Я не понимала раньше фразу «горячий лед». По мне так нелогичное сочетание слов. Как и «прохладный огонь». Но этот его ледяной взгляд не промораживал, а прожигал насквозь. До боли в сердце. Такое вот чудо природы. И понятное дело, этот Марко Сеймур известный бабник. Нет числа разбитых им сердец. Мое можно смело смести в общий котел его побед.

— Какого черта?! — вопила моя гордость.

— Держись от него подальше, — настаивал здравый смысл.

— Куда я от него денусь?! — парировало сердце.

И было право. Я не могла без него жить. Все, кем я была, больше не имело смысла. И это вообще-то обидно. Получается, что я преодолела столько преград, я одержала столько побед, я добилась всего для чего? Чтобы пасть к ногам вот этого человека? Для которого, в лучшем случае, я развлечение на одну ночь?

Я боролась. Честное слово. Я пыталась быть строгой, и даже надменной. И холодной. И отстраненной. И ничего из этого не вышло. Мое сердце скулило побитой собакой, едва он оказывался рядом. Меня трясло как в лихорадке. И я прилагала недюжие усилия, чтобы выглядеть деловой, заинтересованной, нормальной. А сегодня! Что за дурацкий спектакль я устроила с пиццей, пивом и, прости Господи, мороженным! Наверное, он решил, что я сбрендила. А я и правда была не в себе. Можно сказать заедала стресс. При нем со мной случается странная штука, я словно раздваиваюсь. Тело мое продолжает функционировать на автомате. Я что-то говорю, шучу, ем, пью, дышу даже. Но внутри меня бушует паника. Все клетки моего организма, которые под кожей приходят в неистовое хаотичное движение и орут еще, наверное, «Караул!». Сердце бухает невпопад, легкие дрожат, живот крутят судороги, руки и ноги трясутся, в ушах шумит, перед глазами расползаются разноцветные пятна, и хочется плакать. Вот что я чувствую. Я даже не понимаю, что и как делаю. И наверняка наболтала глупостей. И выглядела идиоткой. А он… он, конечно, понимает, что я готова на все, чего бы он не приказал. Он ведь такой опытный, он успел изучить девушек. Он знает нас куда лучше нас самих. Наверняка. И он про меня уже все понял. Но смотрит так странно, будто удивляется. Чему, интересно? Что я до сих пор не кинулась ему на шею? Пытается понять, что меня удерживает? Наверное, все-таки страх. Я до одури боюсь, что он вежливо, как принято в его кругах, меня отстранит. И тогда… тогда я умру, наверное. Не от разбитой гордости, а от разочарования. Пока он не сказал нет, я живу надеждой. А он… Он ни разу даже не намекнул мне, что я ему симпатична. Может он действительно заинтересован только моим проектом? Как он мне и признался сегодня.

Я подняла голову от подушки и спросила у Мии. В конце концов, она у нас спец по человеческим отношениям. Та, задумалась, поизучала с минуту скучный потолок, потом изрекла:

— Если мужчина не показывает своего интереса, значит, у него этого интереса попросту нет. Мужчина, знаешь ли, прямолинейное существо. Он не ходит вокруг да около. Если он тебя хочет, ты это почувствуешь. Можешь не сомневаться.

Она склонила голову на бок:

— А о ком речь?

— Марко Сеймур.

— Пф! — Мия закатила глаза, — Было бы о ком говорить. Этот хочет всех подряд. Чем больше, тем лучше.

— Но меня-то он не хочет, — я очень надеялась, что в моем голосе не орет отчаяние.

Тем не менее Мия уперла в меня изучающий взгляд. Мне стало неуютно. Наверное, так чувствует себя букашка под взглядом биолога.

— Я б на твоем месте порадовалась, — осторожно проговорила она, — Господин Сеймур очень опасный тип. Он чертовски хорош собой, и так искусен в постели, что жертвы его страстей потом годами ходят к психоаналитикам. Не, приведи Господи, стать объектом желания этого социопата. Отказать ему не возможно, а строить свою жизнь после бурного романа с ним весьма проблематично.

— Ты так говоришь, как будто сама пережила с ним этот самый роман.

— Я, хвала небесам, не в его вкусе, — Мия усмехнулась со сдержанной иронией, — Но у меня есть несколько приятельниц с курса, которые после него до сих пор лечатся в клинике неврозов.

Потом она склонила голову на бок и прищурилась:

— Ты что поймала на сумку самого Марко Сеймура?

— Не знаю, — пробормотала я.

Если честно, я понятия не имею, что от меня нужно Марко. Но на эту треклятую сумку, похоже, поймалась я сама.

— Какая опасная вещь! — Миа покосилась на дорогой аксессуар так, словно она и правда была бомбой.

И тут в дверь постучали. Хорошо так постучали, уверенно. Подруга вздохнула, пробормотав: «Кого леший принес» и пошла открывать.

Леший принес Платона. Если уж начистоту больше ему некого было приносить. Потому что в настоящее время личная жизнь кое-как теплилась только у меня. Мия недавно рассталась с парнем. Причем так, что он точно бы не заявился к нам на ночь глядя. А Эльза нам своих кавалеров предпочитала не показывать. Зато на наших неизменно пялилась и отчаянно с ними кокетничала. Наверное, в ее загашнике и вовсе было пусто.

— Гитлер капут! — вежливо поздоровался с ней Платон и протопал в мою комнату.

— Ну, е-мое! — Это он так меня поприветствовал. А чего еще ждать от Платона.

Я быстро села на кровати, чтобы не дать ему повод подумать невесть чего. Он высился в проеме двери, а Мия маячила