Она рассчитывала сбить его с толку и была вознаграждена и откровенно обрадована, когда после минутного напряженного раздумья он разразился хохотом. Смех гулко покатился по высокому залу со стеклянной крышей и эхом отозвался в саркофаге. Дэвид вздрогнул, поморщился и промокнул нижнюю губу платком, уже запачканным кровью.

— Черт, рана опять открылась. Надо привыкнуть не гоготать. Но все не так плохо, как говорят у вас в...

— Ой, перестаньте.

— "Огневой соразмерный образ твой?..", да? Можно ли красочней обрисовать мои классические черты?

— Сейчас они выглядят вполне огневыми, — мрачно заметила Джесс. — Вы не могли залепить чем-нибудь эти синячищи? Мне на них просто больно смотреть.

— И вполовину не так больно, как мне. Я серьезно подумываю отпустить бороду.

— Это совсем не смешно.

— В самом деле не очень.

— Что случилось?

— Давайте обсудим за ленчем. Пожалуй, я долго не вынесу вида этого саркофага. Можно спокойно предположить, что за мной не следят, если бы я не оторвался, джентльмены уже появились бы в этой уютной и тихой ловушке.

— Поэтому вы предложили тут встретиться? Святители небесные, вы сумасшедший! Пошли из этого жуткого места.

Знаменитое британское хладнокровие было продемонстрировано Джесс официантом в излюбленном ресторане Дэвида, который отреагировал на его появление с расквашенной физиономией только слегка приподняв одну бровь. Когда предварительная часть программы, состоявшая в выборе блюд, завершилась, Дэвид наконец уступил ее настойчивым просьбам дать объяснения.

— Они отыскали «Синий кабан», — начал он. — Как — не знаю, но вижу несколько способов, которыми это можно было сделать. К моменту их появления Альф уже лежал в постели, и свойственная ему от природы раздражительность ничуть не смягчилась от того, что его подняли среди ночи. И он раскололся. Он, видите ли, меня знает; моя тетка, богатая старая дева, живет по соседству, и я обычно останавливаюсь в «Кабане» выпить рюмочку по дороге домой. Тетка — завзятая трезвенница. Я просто убить себя готов! Такая очевидная вещь, а я ее проглядел! А ведь это моя специальность...

— Специальность? Что вы имеете в виду? Чем вы зарабатываете на жизнь?

— Вы не догадываетесь? — Он улыбнулся. — Где книжка, которая выпала вчера вечером из вашей сумочки?

Она все еще лежала там же. Ни слова не говоря, Джесс вытащила ее, Дэвид положил ее на стол и ткнул в синенькую обложку длинным пальцем, попав прямо в живот героине.

— "Призрак замка", — прочел он нараспев. — Автор Десмонд Дюбуа. Это я. Я и есть Десмонд.

— Вы пишете... вы сочиняете эту... эту...

— Макулатуру? Да, и делаю это очень хорошо, благодарю вас. Теперь видите, почему я заподозрил, что вы водите меня за нос? Я подумал, что вас ради смеха подослал кто-нибудь из моих дорогих старых друзей.

— Теперь вижу. О Господи!

— Все это сослужило мне добрую службу. Вот почему наши общие приятели застали меня врасплох — я не верил в их существование. Многие мои знакомые с артистическими наклонностями живут по неортодоксальному расписанию. Услышав звонок в дверь, я пошел и открыл ее нараспашку, заготовив лишь самые естественные проклятия. И даже когда эта парочка втолкнула меня обратно в дом, я все еще думал, что они обыкновенные грабители.

— А когда вы поняли, кто они на самом деле?

— Когда они спросили о вас, разумеется. Странно, что они не попытались замаскироваться, хотя бы платки повязали на свои квадратные подбородки. Один худой, среднего роста, темноволосый, неплохого сложения и с самыми жуткими усами, какие я когда-либо видел. Другой — чуть повыше, смуглый, с оливковой кожей и таким вороватым бегающим взглядом. Смахивает, скорее, на американского хулигана.

— Это они, — подтвердила Джесс.

— Ну, естественно, я спросил, что им от вас надо. Они, столь же естественно, отвечать отказались. Каким-то манером в их недалеких умишках зародилась мысль, что мы с вами не просто случайные знакомые.

— Но... они должны знать, что я встретила вас совершенно случайно.

— Мы могли встретиться совершенно случайно и все же расстаться друзьями — и очень хорошими. Я полагаю, что старый шутник Альф дал им нелицеприятное описание моего характера — в своем собственном представлении.

— Все равно. — Джессика наклонилась вперед и посмотрела на своего спутника с безрассудным осуждением. — Вы ведь могли им соврать, правда? Сказать, что высадили меня в каком-нибудь жутком старом «Хилтоне». Или на станции метро. Или еще где-нибудь. Неужели вы повели себя так... так глупо и благородно, и позволили им вас ударить, и...

— Боже милостивый, только не это! — Дэвид тревожно оглянулся через плечо. — Если вы приметесь плакать, я сюда никогда больше не осмелюсь прийти. Разумеется, я соврал. Сказал, что отвез вас в какой-то никому не известный отель в Блумсбери, а название забыл, но это как раз рядышком с Рассел-сквер.

— Тогда почему они вас избили?

— Ну... — Дэвид явно чувствовал себя неловко. — Не мог же я сразу выдать им эту информацию, после первого вопроса, правда?

— Понятно. Не могли выйти из образа. Идеальный английский джентльмен. Рыцарь. Старая школа. Правила игры.

— Это было необходимо, чтобы все выглядело убедительно! — протестующе воскликнул Дэвид.

Подскочил официант, взволнованно замахав руками. Дэвид послал ему слабую улыбку и понизил голос:

— Ну, видите, что вы наделали? Поймите своими куриными американскими мозгами — тут вам не Чикаго, мы не привыкли, чтобы негодяи врывались в наши дома, а если они все же врываются, мы впадаем в неистовство и кипим гневом. Собственно говоря, образ я принял до чертиков омерзительный. Настоящий джентльмен позволил бы измолотить себя в пух и прах. Я же сопротивлялся ровно столько, сколько требовалось для правдоподобия. И даже после всего этого предположил, что им хватит ума обыскать мою квартиру. Поэтому утром и опоздал на свидание с вами.

— По-моему, вы переиграли в смысле правдоподобия, — заметила Джесс, разглядывая синяки. — В следующий раз подумайте об образе труса.

Дэвид покраснел.

— Лесть не доведет вас... Что? Ах да, официант, я хотел бы десерт. Бисквит с вином? Отлично. Сливки. Джесс?

— Ничего. Я сыта. Как вы можете столько есть?

— Я жутко нервничаю. Давайте прекратим дальнейший обмен комплиментами. Вопрос вот в чем: что будем делать дальше?

Джесс медлила с ответом. Она обнаружила, что по каким-то необъяснимым причинам не в состоянии смотреть ему в глаза, поэтому уставилась на его руки. Руки были на вид умелыми, тонкими и подвижными, с длинными плоскими пальцами.

— Но ведь это понятно, правда? — сказала она наконец. — Пойдем в полицию. То есть если вы согласитесь меня поддержать. Теперь, по крайней мере, у меня есть независимый и надежный свидетель, чтобы подтвердить мой рассказ.