— Давай, — Лика гостеприимно предоставила ему для этого все необходимое.

Специально ли он так задумал? Но шикарный заказ из ресторана доставили, пока он еще полоскался в ванной. Лика рассчиталась, не заморачиваясь, хотя не так давно за такую сумму на одной из работ ей пришлось бы вкалывать недели две. На «одной из», потому что за день ей доводилось побывать на трех-четырех, только успевала вертеться. Лика вздохнула, поймав себя на мысли о том, как среагировал бы Ванька, если бы узнал про ее нынешний достаток? Снова стал бы ласковым, внимательным, предупредительным? Как когда-то раньше? Как этот сейчас? Не одна ли это из причин, почему она сегодня позарилась на Влада? Чем-то он ей Ваньку напоминал. Первую настоящую любовь. Правда, сравнение было весьма сомнительным: тот альфонс, и этот тоже. Если только она в нем не ошиблась, и если он просто не решил сегодня снять ее на ночь. Тогда утром все выяснится, и если это так, то вежливо распрощается да был таков. Впрочем, есть способ и сегодня это проверить. Лика прошла в свою ванную и недрогнувшей рукой отвела в сторону створку душевой кабины. Ах, какое же у него было тело! Особенно сейчас, без одежды, со струйками воды, стекающей по буграм мышц. Лика так и поиграла бы с этими струйками, ловя их губами.

— Лика… — он никак не ожидал ее появления и вроде бы смутился, прикрыв ладонями то, что даже культуристы предпочитают не выставлять напоказ. — Я сейчас, еще минуточку.

— Хорошо, — она позволила себе еще немного полюбоваться им, прежде чем продолжить: — Пришла доложить, что заказ уже на столе. Так что давай поторапливайся, чтобы застать все в нужной кондиции.

— Заказ… а деньги? — спохватился он.

— Я все отдала.

— Как неловко. Я думал, успею. Прости! Сейчас я выберусь и рассчитаюсь с тобой.

— Не стоит. Ты сегодня мой гость. Так что я угощаю, это просто мой долг как хозяйки.

— Да? Раз так, я не буду с тобой спорить. Но в следующий раз я заказываю.

— Договорились. А теперь домывайся, я тебя жду, — Лика вернула створку на место.

Усмехнулась, когда он уже не мог этого видеть. «Я заказываю»! Да ты и в этот раз все заказал! Но зато теперь ситуация ясна окончательно. Если бы он явился к ней лишь на одну ночь, то ни за что бы не допустил, чтобы она рассчитывалась за ужин. Ни один хоть сколько-нибудь уважающий себя мужик до такого бы не опустился, чтобы одновременно претендовать и на кровать, и на стол. Значит, все обстоит именно так, как она это с самого начала уже поняла. Ну что ж! Не только поняла, но и согласилась! По крайней мере сегодня, если ее ночью снова обуяет животный страх перед потусторонними силами, ей хоть будет к кому прижаться в поисках поддержки. Так что можно считать, что она себе ночного охранника наняла. При этом способного еще и на приятное общение. Он не замедлил лишний раз убедить ее в этом, когда они сели за стол. Подвинул ей стул, всячески ухаживал во время ужина — подавал ей тарелки, наливал вино. Ваньки на такое не хватило даже в первые дни, воспитание подводило. А этот оказался еще и хорошим собеседником, и в кулинарии хорошо разбирался. Пообещал, что завтра лично в духовке ей свою фирменную курицу запечет… и осекся, сообразив, какой подтекст прозвучал в этом его обещании. Лика тонко улыбнулась, заметив его смущение, хорошо наигранное или искреннее — это уже было неважно. Отдавая дань хорошо приготовленным блюдам, они оба в то же время соблюдали умеренность, прекрасно понимая, что их общение не закончится за этим столом. В горле у нее вдруг пересохло. Она пригубила вино, глядя на Влада поверх бокала. Встретилась с ним глазами. Говорить без слов — этой наукой они оба владели. По сути, они могли быть актерами одного театра, вот только про его школу Лика ничего не могла сказать. Зато про свою… в прошлой жизни, когда она еще была Агафьей Молчановой, она отрабатывала этот взгляд, чтобы при необходимости он помогал ей получить поддержку тех, от кого порой зависело, будет ли она завтра есть, и не убьет ли ее Ванька еще сегодня, за то, что пришла домой с пустыми руками. Об этом, сидя за столом, думала она, а вот о чем думал в это же время Влад, можно было только догадываться. Но выводы сделал правильные. Встал из-за стола и подошел к Лике. Взял у нее из рук бокал с недопитым вином, отставил его в сторону. Потом осторожно потянул ее за руку, побуждая подняться. А когда она оказалась с ним лицом к лицу, он медленно, словно прощупывая дорогу, склонился к ней и приник губами к ее губам. Окончательно расставляя все точки над «i», Лика ответила на поцелуй. Это был ее выбор, ее решение. И что бы Влад собой ни представлял, и как бы она хорошо это ни понимала, а бабочка внутри ее трепетала сейчас своими крыльями все смелее, как будто и впрямь могла бы взлететь. У Лики сбилось дыхание. Рядом с ней был человек, мужчина, такой реальный и пышущий жизненной силой, что тотальный мрак, терзающий ее в этом доме, сейчас в панике расплескался прочь.

— Не здесь, — прошептала она, ощутив, как его руки смелеют все больше. — Пойдем в спальню.

— Покажи дорогу, — ответил он таким же сбивающимся шепотом, подхватив ее на руки.

Ночью Лика все-таки проснулась — похоже, это стало для нее нормой. Оглядела комнату в свете непогашенного ночника. Вокруг все было так спокойно, как будто иначе и быть не могло. Как будто она ни разу не просыпалась в этой кровати словно от удара током, вся в холодном поту. Как будто не цепенела от ужаса перед стоящей над ней невидимой тенью с ее ледяным дыханием. Умиротворенная, Лика откинулась на подушку. Влад дышал глубоко и спокойно во сне, совсем не так, как несколько часов назад. Но для Лики важнее всего были как раз не его любовные подвиги, а вот это присутствие, это исходящее от него тепло. Многие ли мужчины могут догадаться о том, что всего дороже для женщин бывает не секс, а возможность просто уткнуться лицом им в грудь или заснуть у них на плече? Лика повернулась набок, чтобы видеть его, спящего глубоким и безмятежным сном. Раскинувшегося по постели с непосредственностью дикого животного, которому неведомы были всякие там этические ограничения, вводимые для себя людьми. Не боясь его разбудить, Лика подвинулась к нему поближе, обняла его за плечо. И, уже засыпая, ощутила себя не только спокойной, а еще и счастливой.

Утром этот полубог с откинутыми на плечи кудрями сделал попытку принести ей кофе прямо в постель. Но Лика, строго приученная к порядку, не смогла переступить через усвоенные в детстве запреты и лишь смущенно улыбнулась в ответ на его старания:

— Нет, не надо. В кровати… да еще и неумытой-непричесанной… Давай лучше за стол! Я быстро. Ты меня подождешь?

Накинув на себя нежный шелковый халат, она метнулась в душевую кабинку, не желая его задерживать. Но он, как и она накануне, пришел к ней и бестрепетной рукой отодвинул створку, превратив предполагаемое пятиминутное омовение в долгие игры друг с другом и с водой, еще ярче, чем Лике мечталось вчера. И только потом, вылив на кухне остывший кофе, варил им обоим новый, давая при этом возможность Лике любоваться собой. А она, действительно любуясь, то и дело пыталась напомнить себе, что все это — спектакль, игра. Хотя и закрадывалась в душу надежда, опять эта глупая надежда на чудо: а вдруг он к ней действительно что-то испытывает? А вдруг так старается не потому — ну, хотя бы не только потому, — что пытается зацепиться за нее с ее достатком и домом?