С трудом открыв глаза, он огляделся. Раскладушка стояла в каком-то подвале. Под потолком горела неяркая лампочка.

Подвал сухой, чистенький, аккуратный. Почти как у Андрея Петровича дома в «царском селе» в Кольцове. Только очнулся Андрей Петрович явно не дома и наверняка очень далеко от Кольцова. Он смутно помнил, как его перегрузили в другую машину и снова куда-то повезли.

Сотового телефона на поясе не было, зато часы на руке похитители оставили. Часы шли. Время было – около четырех вечера. Богданов прикинул, что увезли его километров за триста минимум.

Голова по-прежнему кружилась, он откинулся на раскладушку, закрыл глаза и стал ждать…

Телевизор Моляр включил, чтобы посмотреть, как там расстарались на местном канале. Сообщение прошло, следом врубили сериал. Моляр потянулся было к пульту, а тут – звонок. Без всякой задней мысли он поднял трубку:

– Алло! Моляр, слушаю!.. Так, так… Я понял! Не волнуйтесь, теперь все будет хорошо! Вас как зовут? Марья Ивановна? Спасибо вам большое! Мы их обязательно предупредим. А чтобы скорее, давайте я к вам прямо сейчас и подъеду… Красина, 30, квартира 20? Все, Марья Ивановна, ждите! Нет, выходить встречать меня не надо! Я сам поднимусь…

Еще не веря в удачу, Моляр выскочил из кабинета, сбежал вниз и прыгнул в «Ауди». До Красина он домчался в считаные минуты, там резко сбросил скорость и остановил машину, не доезжая до дома позвонившей старушки.

Если Моляр ее правильно понял, то светиться «шестерке» здесь ни к чему. Узнай похитители, что милиция побывала у Марьи Ивановны, и Богданову почти наверняка конец.

Во дворе Моляр незаметно огляделся и, стараясь не привлекать к себе внимания, нырнул во второй подъезд блочной пятиэтажки. Позвонил в «двадцатую» квартиру, и дверь тут же открылась. На пороге – старушка в халате.

– Здравствуйте, Марья Ивановна! – облегченно вздохнул Моляр. – Это я.

– Здравствуйте! Вы из милиции?..

– Тс-с… – приложил тот палец к губам и перешел на шепот: – Из милиции, Марья Ивановна, из милиции. Вот мое удостоверение. Только лучше пусть об этом никто не знает…

За дверью послышались шаги. Богданов невольно вздрогнул и поднял голову. Приглушенно щелкнул замок, на пороге возник молодой мужчина.

– Здравствуйте, Андрей Петрович! – проговорил он, окидывая Богданова цепким взглядом.

– Здравствуйте… – сказал Богданов, садясь на раскладушке.

– Можете называть меня Виктором. Как вы себя чувствуете?

– Нормально, – сказал пленник, разглядывая вошедшего.

С виду – очень приятный молодой человек лет тридцати. Ни наколок, ни цепей, ни бритой головы, ни уродливых бугров мышц. Одет вполне прилично, со вкусом даже – вроде предпринимателя какого-нибудь. В общем, если не знать, что бандит, ни за что не догадаешься.

– Голова не кружится? – спросил Виктор, подходя к Богданову.

– Уже нет… Прошла.

– Вот и отлично, – обрадовался Виктор. – Вам, Андрей Петрович, некоторое время придется общаться исключительно со мной. Таковы правила, сами понимаете…

– Правила чего?

– Правила игры, Андрей Петрович. Причем делается это исключительно в ваших интересах. Как вы, наверное, сами догадываетесь, похитили вас с целью получения выкупа. А это предполагает, что, как только деньги будут уплачены, вы немедленно окажетесь на свободе. Поэтому давайте сразу договоримся о правилах нашего сосуществования. Они очень просты. Единственное, что от вас требуется, Андрей Петрович, – это не делать глупостей. И тогда все будет хорошо. Я ясно излагаю?

– Да, – кивнул Богданов. – Только я не совсем понял, что вы подразумеваете под глупостями.

– Под этим, Андрей Петрович, я подразумеваю, во-первых, возможные попытки к бегству, а во – вторых, попытки узнать что-либо, что может в будущем, когда вы окажетесь на свободе, повредить нашей гм-м… скажем так, организации. Это понятно?

– Да.

– Вот и замечательно. Я чувствую, Андрей Петрович, что мы найдем с вами общий язык и замечательно проведем время. Кстати, вы в шахматы играете?

– Да как-то в последнее время не приходилось, – удивленно проговорил Богданов. – Но раньше играл.

– Вот видите, как здорово! Мы с вами непременно разыграем индийскую партию… Но чтобы покончить с этим, я хочу вас, Андрей Петрович, еще раз предостеречь. В общем-то, вам повезло. В том смысле, что дело вам придется иметь не с вульгарными уголовниками, а с деловыми людьми. Наша цель – получить деньги, ваша – как можно скорее обрести свободу. Как видите, наши цели практически совпадают, поскольку из первого проистекает второе. Поэтому и условия вашего содержания более чем сносные. Но если вы нарушите наше джентльменское соглашение, мы, естественно, будем вынуждены предпринять по отношению к вам самые жесткие меры. А мне бы этого очень не хотелось, Андрей Петрович. Понимаете?

– Да.

– Вот и отлично. Тогда подождите, сейчас принесу ваш обед…

Моляр прошел за Марьей Ивановной на кухню, присел на табуретку:

– Так вы говорите, сегодня ваши квартиранты съехали?

– Сегодня, сегодня, – закивала старуха. – Я так за них переживаю, кабы этот злодей им ничего не сделал!

– Не волнуйтесь, Марья Ивановна, он им ничего не сделает, – вздохнул Моляр.

– Правда?

– Правда. А чтоб наверняка, расскажите поподробней, когда и где вы его видели?

– Три дня назад. А дело было так. Андрюша с Витюшей, квартиранты мои, значит, утром, как всегда, на работу ушли. А я на рынок колхозный поехала. Зелени купила, овощей свежих. Смотрю, Клавдия идет. Двадцать лет мы с ней вместе отработали, она тоже на пенсии. Разговорились, конечно, и пошла я ее до дома проводить. Живет она недалеко от рынка, почти рядом с автовокзалом.

– На какой улице?

– Сейчас вспомню… Каштановая, что ли.

– Понятно, – кивнул Моляр.

Каштановая улица действительно расположена неподалеку от автовокзала. Район старый, тихий, дома двухэтажные, еще послевоенной застройки.

– И что дальше было, Марья Ивановна?

– За разговором дошли мы до дома Клавдии. Она меня хотела к себе пригласить, чаем напоить, но я отказалась – жарко. А там у них сразу за калиткой беседка небольшая, виноградом поросшая. Ну мы в ней и присели. Сидим, разговариваем в тени да прохладе. Тут мимо по улице машина какая-то проехала. Я на нее сперва и внимания не обратила, но она остановилась почти сразу. Вылез из нее этот, которого по телевизору сегодня показывали, и к передней дверце наклонился. Я глядь, а в машине-то Витюша сидит, квартирант мой. Тут уж я и машину признала, Витюшину и Андрюшину, значит.