к полу, почти сразу же прогремел взрыв, и медленно заполняющая сознание темнота поглотила Чака.

Спустя некоторое время

Он очнулся в палате. Заливающий белый свет заставил Чака зажмуриться. Тут пахло свежестью и препаратами.

— Доброе утро, капитан Чак Вульфен, — промурлыкал голос Киби откуда-то сбоку.

— Где я, что случилось? — повернул голову Чак.

— Вам крупно повезло, в вас попала автоматная очередь и, видимо, контузило взрывом, — рапортовал ИИ.

— Ничё себе повезло, — закрыл глаза Чак, картинки из прошлого постепенно заполняли его память. — Сколько я тут?

— Вы проспали более суток. Костюм принял на себя весь урон, однако у вас сломано… — и тут Киби начал перечислять названия таких костей, о существовании которых Чак только догадывался.

— А белки? А подозреваемый? Допрошен, даёт показания? — прервал механизм оперативник.

— Насколько я знаю, фарш, в который вы превратили тех ребят, не может говорить, — протянула машинка.

— Блин… — выдохнул Чак.

— Но это не все новости. Наш шеф пожелал, чтобы их сказал вам я, как ваш бывший доверенный секретарь.

— Эйни, она жива? — почему-то подумал Чак про лисодевочку, пропустив мимо ушей слово бывший.

— А что ей будет в волчьем броневике? — воодушевлённо произнёс Киби, будто это была единственная хорошая новость. — Ну во-первых, за тяжёлое нарушение полицейских директив вы уволены из полиции.

— Как уволен? Я ж на больничном! На больничном нельзя увольнять! — возмутился Чак.

— Не могу знать, в мою базу данных поступил рапорт, подписанный вами две недели назад, — проговорил Киби.

— Ах ты ж! — тут Чак вспомнил, как один раз, когда отдел не сделал план по преступлениям, шеф заставил всех писать заявления на увольнения без даты, видимо листочек всё-таки нашёл место применения именно сейчас. — Ну а другие новости? — выдохнул бывший опер, думая, что хуже уже быть не может.

— Всё, что вы делали, было вашей гражданской инициативой — вся эта война с белками. Ваше обмундирование уже как две недели пылится в оружейной комнате.

— Погоди, получается, что я преступник? Я ж напал на клан Реднатсов, и меня должны арестовать, — накручивал себе Чак.

— Нет, на месте побоища обнаружены только не опознаваемые, не числящиеся в базах ДНК.

— Камеры внешнего наблюдения? — уточнил человек.

— В тот момент было мимолётное отключение электричества. Со стороны выглядит, будто бы бар взорвался сам.

— Свидетели, потерпевшие? — гадал Чак, перебирая варианты, и пазл потихоньку начинал складываться в звенящей от боли голове.

— Свидетелей нет, потерпевших тоже, — докладывал робот.

— Как так? — удивился человек, хотя уже понимал “как”.

— Чак, полиция не влезает в дела кланов. Между нами говоря, думаю, белки уже объявили на вас охоту, раз волки выставили у вашей палаты охрану.

— Дела… — протянул Чак.

— Да. Лучше бы вы сходили к психологу и действовали по директивам, — прошипело сбоку. — Ну, всего вам хорошего, а я отключаюсь.

— Слушай… — хотел было спросить что-то ещё Чак, но коммуникатор в палате замолчал, однако одиночество ненадолго посетило эти стены.

— Чак Вульфен? — донёсся приятный женский голос.

Чак повернулся на звук. В палату вошла фурри антилопа. Аккуратная невысокая девушка со светлыми, собранными в хвост волосами. Её белый халат был застегнут на все кнопки под самое горло. Она посмотрела на планшет и потом снова на Чака.

— Мистер Вульфен, сейчас поедем на стимуляцию клеток внутренних органов и костно-мышечную регенерацию, — миловидно улыбнулась девушка.

— Зачем вы всё это мне говорите? — удивился Чак, а антилопа взялась за ручки его кровати и начала выкатывать её в коридор.

— Ну, нам положено проговаривать все процедуры больным. В вашей истории болезни сказано, что вы выпали из шлюпки. Что ж вы Вульфен? Вы хоть и с клана Бурых Клыков, но это же не повод летать без ремней безопасности! — укоризненно покачала головой врач.

— Просите, больше не буду, — прохрипел Чак.

Его привычный мир в одночасье рухнул. Тело было накрыто какой-то простынёй, а рук и ног не чувствовалось, видать, работали блокаторы боли.

Как и сказал Киби, в коридоре их ждали два волка головолома в полных бронекостюмах, закрытых шлемах и с автоматическим оружием. Они молча следовали за кушеткой-каталкой и старались держаться близко. Может, к антилопе, а может, и к Чаку. Внезапно это дало свои плоды…

Взрыв прогремел откуда-то сзади. Дверь, из которой только что вывезли Чака, вырвало с корнями петель, она ударилась о противоположную стену, рассыпавшись на мириады осколков, оставляя лишь изогнутый дюралюминиевый каркас. Волки закрыли врача и пациента своими бронированными телами, приняв на себя горизонтальный дождь из осколков стекла.

— Что?! Что это?!! — закричала антилопа, согнувшись пополам у ножек кушетки.

— Упала очередная шлюпка с не пристёгнутым Чаком, — резко ответил один из волков, целясь куда-то в дым коридора.

— Жозэ, что там с периметром? У нас тут взрыв, — запросил второй волк по спецсвязи.

— Это гранатомёт. Били со строения напротив, ребята уже проверяют. Как волчонок? — видимо, в клане так за глаза называли Чака, у которого от шума и взрывной волны ещё больше зашумело и зарезонировало в голове.

— Повезло, жить будет! — ответил тот, кто был рядом.

— Хех, второй раз за сутки! — ответили на другом конце связи.

— Найдите стрелка, иначе Самалит нас вместо восьмилапой индейки съест, — передал первый волк охранник.

— Ищем! — подтвердили на другом конце.

— Девушка, а кто ещё знал, в какой он палате лежит? — насел второй охранник на антилопу.

— В-се, а что? — трясущимся голосом проблеяла девушка.

— Ничего уже! Везите на срочную регенерацию, а на пост доложите, что пациент погиб, — приказал волк.

— Так как же погиб, он же… — не поняла девушка.

— Делай, что говорю! — рявкнул на неё волк и, уже посмотрев на Чака, добавил, — ну что, волчонок, надеюсь то, что ты откопал, стоило этой войны!

Под шлемом было не видно, но Чак понял, что волк улыбался. Война была привычным делом стаи. Именно так их воспитывали. Именно во время клановых войн они получают дополнительные деньги, пайки и другие поощрения.

— Побудешь пока трупом, для твоей же безопасности! — подбодрил второй, и они продолжили катить тележку с Чаком, накрыв его лицо простынёй.

Кабинет регенерации