Строго, придирчиво Лена оглядела всю комнату и, конечно, увидела то, что искала. Маленькая люстра, висевшая посредине, была перемазана мелом.

– Вот, извольте радоваться, никто не заметил! – проворчала она и, открыв дверь, звонко крикнула: – Миша! Миша! Иди-ка сюда!

Когда Миша вошел, Лена сразу заметила, что он чем-то недоволен, но не придала этому никакого значения.

– Полюбуйся, пожалуйста! – сказала она, показывая рукой на люстру. – Видишь? Вся перемазана. Я даже не знаю, как ее достать. Как ты думаешь?

Миша молчал и с упреком смотрел на девочку.

– Если на тумбочку поставить стул? А? Миша! – продолжала спрашивать Лена, но, споткнувшись на последнем слове, вдруг замолчала и сильно покраснела.

– Я не понимаю. Неужели это так трудно? – строго сказал Миша. – Почему, например, я уже привык. Почему я тебя не называю Леной? А? Ни разу…

– Извини, Коля. Я больше не буду.

– Ты мне уже третий раз это говоришь.

– Третий, и последний, – с виноватой улыбкой сказала Лена. – Даю слово. Не могу сразу привыкнуть…

Она отошла к окну и несколько раз провела тряпкой по стеклу.

– Если ты при Мальцеве назовешь меня Мишей… Ты понимаешь, что может случиться? Это же провал всей операции, – назидательно продолжал Миша.

– При нем я не забуду.

– Я думаю, что ты, Аля, еще не совсем ясно представляешь всю ответственность. От нас зависит очень многое. Может быть, освобождение Ленинграда.

– Ну что ты, Коля! – недоверчиво пробормотала девочка. – Ты преувеличиваешь.

– Вот, вот… Я и говорю, что ты не понимаешь. Ты думаешь, что это все игрушки.

– Ну хорошо. Не сердись. Я же тебе дала слово. Нет больше Миши! Миша пропал без вести. Остался один Коля. Коля, Коля, Николай, Коля, Коля, Коля, – твердила она до тех пор, пока складка на Мишиной переносице не разгладилась. – А знаешь, почему ты ни разу не ошибся? Хочешь, скажу?

– Ну?

– У тебя есть сестренка Оля. Аля и Оля очень похожие имена. Ты все время думаешь про сестренку и говоришь Аля. Правда? А у меня даже знакомого мальчика с похожим именем нет. Хотя бы какой-нибудь Толя. И брата нет… – со вздохом закончила она и, взмахнув тряпкой, совсем другим тоном проговорила: – Всё! За работу! Помоги мне, пожалуйста, Коля. Сюда тумбочку.

– Сестренка у меня не Оля, а Люся. Дело не в ней – просто надо быть серьезнее.

Миша поставил тумбочку под люстру и принес из кухни табуретку.

– Давай тряпку. Ты свалишься.

– Нет, нет!.. Это не мужское дело, – запротестовала Лена. – Не мешай, пожалуйста.

Она проворно залезла сначала на табуретку, затем на тумбочку, но в это время послышался короткий звонок.

– Кто-то пришел…

– Сосед? – шепотом спросила Лена.

– Нет, наверное, это знаешь кто… Ты подожди, – предупредил Миша и отправился в прихожую.

С Бураковым они условились, что тот будет давать один длинный и один короткий звонок, а значит, это был не Бураков. Может быть, Иван Васильевич?

Распахнув дверь, юноша увидел на площадке лестницы невысокого широкоплечего мужчину с чемоданом. Когда Миша встретился с внимательным взглядом усталых глаз и разглядел седоватую щетину на щеках пришедшего, сердце его на какой-то момент замерло.

– Вам кого? – глухо спросил он.

– Если не ошибаюсь, Коля Завьялов? – спросил с улыбкой мужчина.

– Да.

– Вот и отлично. Мы с вами знакомы. Папа ваш дома?

– Нет. Папа в командировке в Москве.

– Да что вы говорите! – удивился мужчина. – Неожиданность… Я намерен… Как же быть? А давно он уехал?

– Позавчера.

– И надолго?

– Нет… Я думаю, что если не задержат, то через неделю вернется… А зачем вам папа? Вы с завода?

– Нет. Я тоже приехал в командировку. Вы не знаете, Коля, мое письмо он получил?

– Вы Григорий Петрович Мальцев?

– Совершенно точно.

На лице Миши появилось что-то вроде улыбки.

– Папа нас предупредил… Он просил извиниться, что так получилось. Его вызвали по очень важному делу… Проходите, пожалуйста, – как можно любезнее сказал он и, когда гость вошел в прихожую, громко крикнул: – Аля! Приехал Григорий Петрович!

Первые минуты самые опасные. Закрывая за гостем дверь, Миша с тревогой думал о том, как девочка встретится со шпионом. Он был уверен, что в дальнейшем Лена освоится и будет вести себя естественно, но сейчас может растеряться.

– Аля? – спросил Григорий Петрович, когда в дверях комнаты появилась Лена.

– Да.

– Э-э! Да вы уже взрослая! Со слов Сергея Дмитриевича, я представлял вас маленькой… Очень рад! Давайте руку. С вашим папой мы старые друзья.

– А он говорил, что вы познакомились в доме отдыха и больше никогда не встречались, – с детской наивностью сказала Лена и этим явно смутила гостя.

– Точно, точно. Я имел в виду наш стариковский возраст.

– Раздевайтесь, пожалуйста, проходите. Там ваша комната. Вы, наверно, с дороги устали.

– Да, признаться. Я бы хотел привести себя в порядок. Скажите, друзья мои, как в Ленинграде с баней?

– У нас ванна. Можно затопить.

– Ванна – это не для меня. Я люблю в бане попариться.

– Баня работает, – сказал Миша. – Могу вас проводить. Я сейчас пойду в училище.

– Чудесно! Великолепно! Помыться, побриться, а потом спать. Две ночи я не спал, друзья мои. Трудно к вам в Ленинград добираться.

– А вы на самолете прилетели? – спросила Лена.

– Нет, Алечка. Я на поезде ехал. Опасный путь. Два раза под бомбежку попадал.

Когда гость снял пальто и повесил его на вешалку, Лена прошла в конец прихожей и распахнула дверь в комнату.

– Проходите, пожалуйста, вот сюда. Комната не очень светлая, но хорошая.

– У вас был ремонт? – спросил Григорий Петрович, проходя за ней в комнату и оглядываясь.

– А что?

– Краской пахнет.

– Да. Какая-то краска противная. Запах такой ядовитый, никак не выветривается. Вы, пожалуйста, не стесняйтесь, Григорий Петрович. Если вам что-нибудь нужно, скажите.

– Спасибо, Алечка. Сейчас мне решительно ничего не нужно. Я ужасно хочу спать.

– А вы разве кушать не будете после бани?

– Ах да! Простите меня, – спохватился Мальцев. Открыв чемодан, он вытащил белье, полотенце, мыло, папку с бумагами, книги и положил все на кровать. – Вот… А это все в общий котел, – сказал он, отодвигая чемодан с оставшимися там пакетами. – Я обещал Сергею Дмитриевичу захватить продуктов. Забирайте, Алечка, и распоряжайтесь по своему усмотрению. У вас домработница есть?