— Ты! Это сделал ты! — продолжала настаивать Эмма. — Ты слышал наш разговор с журналистом! Ну! Так или нет?

Ромуальд сидел молча, и Эмма повысила голос.

— Послушай меня, желторотая бестолочь, я не собираюсь из-за тебя терять свою работу! Ты можешь молчать и дальше, но в таком случае я иду в администрацию, прошу обратиться в полицию, и ты будешь объясняться с копами!

Угроза познакомиться с полицией подействовала на мальчишку как удар электрического тока.

— Нет! Прошу вас! Да… это я. Вы так расписывали эти вина, что мне захотелось их попробовать.

— Попробовать?! Вина, каждое из которых стоит больше трех тысяч долларов за бутылку?! Нет, ты на самом деле кретин, и в голове у тебя манная каша! И как же ты их заказал?

Ромуальд кивнул на компьютер.

— Проще простого! Все ваши компы да и вообще вся система не охраняется. Две секунды, и я уже в базе данных бухгалтерии вашего ресторана.

— А где бутылки? — спросила Эмма, почувствовав, что сердце у нее замерло. — Ты их открыл?

— Нет, они вон там, — сообщил Ромуальд и поднялся со своего места. Он доплелся до металлического шкафа и вытащил оттуда ящичек из светлого дерева с тремя драгоценными бутылками.

«Слава тебе господи!»

Эмма тщательнейшим образом осмотрела каждую, все три были в целости и сохранности.

Она немедленно позвонила в фирму поставщика, сообщила, что заказ из «Императора» был пиратским, и предложила за свой счет отправить полученное вино обратно с тем, чтобы счет был аннулирован. Она почувствовала величайшее облегчение, когда ее предложение было принято.

Несколько секунд она наслаждалась ощущением, что все неприятности позади и работу она не потеряла. Потом вспомнила о вечернем свидании, и сердце у нее защемило. Желая себя подбодрить, она взглянула на свое отражение в зеркале, и настроение у нее испортилось окончательно. Выглядела она отвратительно. Тусклые волосы, уродская стрижка. Нет, с такой прической нельзя понравиться молодому преподавателю из Гарварда. Эмма тяжело вздохнула и вспомнила о юном стажере.

— Знаешь, я все-таки обязана сообщить о твоем проступке начальнику по кадрам. Нарушение очень серьезное.

— Нет, прошу вас! Только не это!

Паренек раскис, на глазах появились слезы.

— Плачь, плачь, — со вздохом посоветовала Эмма, — писать меньше придется.

Но все-таки протянула ему носовой платок и дождалась, пока он успокоится.

— Сколько тебе лет, Ромуальд?

— Шестнадцать с половиной.

— Откуда приехал?

— Из Бона, это город на юге от Дижона, там…

— Я знаю, где находится Бон. Несколько сортов прекрасных французских вин производят как раз в твоем районе. И сколько времени ты работаешь в «Императоре»?

— Две недели, — ответил он, снимая очки, чтобы вытереть глаза.

— Тебя интересует эта работа?

Ромуальд помотал головой и показал подбородком на компьютер.

— Не, меня только машинки интересуют.

— Компьютеры? — уточнила Эмма. — А почему ты тогда очутился в ресторане?

Паренек рассказал, что его подружка после бакалавриата уехала в Нью-Йорк в семью «на равных», чтобы работать и учиться.

— И она тебя бросила? — догадалась Эмма.

Он молча кивнул.

— Родители знают, что ты в Америке?

— Да, но у них сейчас своих проблем выше крыши, — сообщил паренек с отсутствующим видом.

— А как тебе удалось раздобыть работу здесь, в Нью-Йорке? У тебя же нет документов и ты несовершеннолетний.

— А я состарил себя немного и сварганил себе разрешение для получения временной работы.

«Сварганил разрешение»! Понятно, почему он так боится полиции и не хочет привлекать внимание администрации. Эмма посмотрела на подростка с сочувствием, теперь он вызывал в ней не только жалость, но и восхищение.

— А где ты всему этому научился, Ромуальд?

Он пожал плечами.

— Много чего можно делать, если умеешь пользоваться компом, — сказал он.

Эмма продолжала его расспрашивать, и он рассказал, что в тринадцать лет просидел несколько часов под арестом из-за того, что распространял в Интернете пиратскую версию перевода последнего тома «Гарри Поттера». Потом он вскрыл сайт своего лицея и развлекался тем, что ставил себе другие отметки и посылал родителям учеников всякие дурацкие послания по электронной почте. В июне этого года он добыл в три клика темы бакалавриата по естественным наукам, желая помочь подружке. А в начале июля порезвился немного в Фейсбуке на странице президента Николя Саркози. Пустяки, школьные проказы, но на Елисейских Полях не понимают детских шуточек. Власти мигом до него дотянулись. Из-за этих неприятностей он нажил другие, еще хуже: его не хотели допускать к выпускным экзаменам, а потом дали волчий билет по части компьютеров…

Эмма слушала рассказ парнишки, и вдруг ее осенило.

— Давай садись за компьютер, — распорядилась она.

Он послушно уселся за свой стол и нажал на клавишу, переводя компьютер в рабочий режим.

Эмма взяла стул и села с ним рядом.

— Посмотри на меня внимательно, Ромуальд.

Явно нервничая, паренек снял и снова надел очки, но не выдержал взгляда Эммы и отвел глаза.

— Вы… вы очень красивая, — пробормотал он.

— Нет, не очень, — усмехнулась Эмма. — Точнее, страшная. Но ты мне поможешь решить проблему.

Она подсела к клавиатуре и быстренько вышла на сайт парикмахерского салона. На светлом без всяких украшений фоне заплясали светящиеся буквы:

Акахико Имамура

Стилист

— Акахико Имамура, парикмахер-японец, произвел революцию в области причесок, — объяснила Эмма. — На Манхэттене он — лучший из лучших, мэтр, мастер стрижки и краски. Анджелина Джоли, Энн Хэтэуэй, Кейт Бланшетт — все звезды стригутся и причесываются у него. Лучшие дома моды стремятся заполучить его на время своих показов. Говорят, он маг и волшебник, и мне для сегодняшнего вечера очень пригодилось бы его искусство. Беда только в том, что у него очередь и записываются к нему за два месяца.

Ромуальд мигом сообразил, чего от него ждут, пальцы его забегали по клавишам.

— У Имамуры в Нью-Йорке три салона, — продолжала Эмма, пока паренек с умопомрачительной скоростью работал на компьютере, — один в Сохо, второй в Мидтауне, третий в Верхнем Ист-Сайде.

— В Ист-Сайде он и работает сегодня во второй половине дня, — объявил Ромуальд, выведя на экран список клиентов парикмахера.

Потрясенная Эмма наклонилась к списку.

— Та же самая процедура, что и при заказе столика в ресторане, — пояснил юный француз.