Закрываю лицо руками.

Хорошо, что антигистаминное подействовало и падение в обморок мне уже не грозит.

— Так, Борисыч, ты отдыхай, а нам с Викингом пора дела делать, мы поскакали, Федора прихватим, вдруг кому первая врачебная помощь понадобится. А может лучше твою подружку взять? — смеется. — Она вон, тебя с того света вытащила.

— Предварительно чуть не загнав туда, — хриплю не своим голосом.— Я в порядке! Пойду домой, переоденусь.

— Полежать бы тебе.

— Со мной все хорошо.

Надо вернуть все на свои места, тогда жизнь перестанет катиться кубарем в тартарары. Правила! Следовать правилам!

Шлепая тапками по коридору, я прохожу мимо «сладкой парочки».

— Олег Борисович, я рада, что вы...

Шелковистый женский голос притягивает внимание. Тело предательски настораживается, внимая каждому слову.

С чего бы это вдруг, вот в чем вопрос. Хочется что-нибудь сломать.

— Я с вами, Лизавета Петровна, не разговариваю, — тычу ей пальцем в лицо, глядя в огромные голубые глаза, — никогда, ни в этой жизни, ни во всех последующих. Мы с вами больше не существуем в одной реальности. Если вам понадобится помощь МЧС, вы, пожалуйста, указывайте, что наш отряд вам помочь не может.

Шлепая подошвами, давно убитых кем-то тапок, двигаюсь к выходу. Ощупываю одежду, трогаю карманы. Медсестра, выбежавшая мне на встречу, визжит, что я не могу просто так уйти. Надо бы переобуться, но это затянется черт знает на сколько.

— Тихо! — шикаю я на нее и иду дальше.

При этом поворачиваюсь к своим сослуживцам:

— Вы на вызов! А я позвоню и вызову себе такси.

Петров и Викинг исчезают.

— О, вот это проблема, — снова этот голос, будь он не ладен.

Он будит во мне столько эмоций, мне это не нравится.

— Дело в том, что ваш рюкзак, Олег Борисович, остался в ресторане на траве. Я отвезу вас, мне не сложно.

Спокойнее, Кириллов, спокойнее. Она всего лишь пострадавшая, на твоем пути встретится еще миллион таких же.

— Я с вами в машину не сяду, — придаю себе как можно больше жесткости и спокойствия. — Откуда мне знать, что вы умеете водить?

— Ну вообще-то, я вас сюда привезла.

— Я смутно помню, Лизавета Петровна, но ощущение того, что моя голова висит между задним и передним сидением, надолго останется в моем подсознании.

Мы замираем, глядя друг другу в глаза. Не знаю, чего я жду, наверное, пытаюсь вернуть себе самообладание. Но неожиданно она гордо вскидывает подбородок и «выпускает когти».

— Я тоже смутно помню, как дотащила вашу огромную тушу до машины, но ощущение такое, что детей у меня уже не будет, потому что моя матка чуть не выпала из…

— Тушу? — усмехаюсь. — Оставьте меня без анатомических подробностей, пожалуйста. Да и куда вам дети, Лизавета Петровна, вы же их угробите.

Двигаемся по коридору параллельно друг другу. И я уверен что, если бы не стандартные шумы больницы, было бы слышно мое рычание и ее тяжелое дыхание.

— Но вот это уж, извините, Олег Борисович, не ваше собачье дело. Как пожелаете, мое терпение тоже не резиновое! Хотите ехать в тапках в автобусе, ради бога. У вас, кажется, проезд бесплатный в общественном транспорте.

Нет, в казенных тапках ехать по городу я совсем не хочу. А искать бабульку, которая выдает пакет с личными вещами, мне тоже некогда, заберу все завтра. Выдохнув, переступаю через гордость, в стотысячный раз за сегодня нарушая правила.

— Ладно, я поеду с вами.

— Да неужели?! — даже не оборачивается она, открывая дверь на лестницу.

Какое-то время едем молча. Но мне хочется все же выяснить один вопрос.

— Почему вы не занимаетесь своей непосредственной работой? Я слышал, повар не доволен тем, как вы составили меню. Зачем вы полезли за осами?

— Я? Я уже давно не составляла меню. Это какая-то ошибка, а к осам меня Зинка направила, сказала, что они груши все сожрут и шеф опять будет недоволен. Она ведь старше меня по должности.

— А на работу Вас кто взял?

Прищуриваюсь.

— Шеф и взял, я по объявлению. Первое время он ко мне хорошо относился, ему нравилось все, что я делаю. А потом, что-то пошло не так.

— Вы вкусно готовите, — бубню под нос, отвернувшись.

— Начали происходить какие-то странности. То капкейки оказались неукрашенными, то сырье для готовки испорчено.

— Хм!

— Что значит «хм»?

— «Хм» — это «хм» и ничего больше.

— Вы зачем-то сказали «хм».

— Мой дом вон за тем поворотом, — устаю от этого разговора.

Она довольно неплохо для женщины паркуется, а я замечаю, что Любовь Викторовна выкатила коляску с Викой на прогулку, они медленно движутся по тропинке.

Не поблагодарив девушку, выхожу из машины, им навстречу.

— Привет, родная, как ты сегодня? — сажусь на корточки, целую в лоб жену.

Она естественно никак не реагирует. Любовь Викторовна с подозрением изучает мое слегка отекшее лицо. Скоро будут вопросы. Я обхожу инвалидную коляску и берусь за ручки, чтобы помочь женщине затащить тяжелое кресло обратно в дом.

Потом вспомнив о своем водителе, поднимаю глаза на дорогу. Лизавета топчется возле машины. Смотрит то на меня, то на девушку в коляске.

— Знакомитесь, Лизавета Петровна. Это моя супруга Виктория.

Не знаю, зачем я это делаю, наверное, нравится видеть ошарашенное лицо жены боксера.

— Очень приятно, — пытается выдавить улыбку, смотрит в область лица моей жены. А я начинаю поднимать коляску по ступенькам.

Лиза не сводит глаз с Вики, которая безразлично смотрит в одну точку, куда-то мимо нее.

— Может, я вам рюкзак позже привезу? — пищит неестественно тонким голосом.

— Почему вы в тапках, Олег Борисович? — не выдерживает Любовь Викторовна.

— Это я виновата, я пострадавшая и пострадала… его, — в смятении начинает нести всякую чушь Лиза.

— На базу с утра, оставите на крыльце, — строго, как и привык. — Идите домой, а то у мужа уже подмышки вскипели, разыскивая вас. Рабочий день давно закончился.

— Да, — кивает пораженная Лиза.

Ну и хорошо, пусть знает, что я женат. Пусть видит все, как есть. И мне полезно это столкновение, уж слишком хорошо запомнил, как лежал на ней сверху в траве и как ее красные, пухлые губы были всего в сантиметре от моих.

Лиза

Сегодня на работе я ничего не успеваю. Ношусь по кухне между плитой и пароконвектоматом как угорелая. И при этом получаю нагоняй каждые пять минут. Гости начинают собираться ближе к вечеру, когда банкетный зал украшен, а столы полностью накрыты. Приглашённых встречает администратор и струнный квартет. Официанты, в бабочках и малиновых передниках с шампанским и легкими закусками на подносах, бесшумно скользят между группками гостей. Мы должны быть счастливы, что организаторы церемонии награждения выбрали именно наше заведение. Разодетые «шишки» неспешно собираются на торжественное мероприятие. Я замечаю все больше важных мужчин в костюмах и женщин в дорогих вечерних платьях.