Молотов поручил прокурору СССР А.Я. Вышинскому подготовить проект соответствующего постановления для обсуждения на Политбюро. 29 марта прокурор прислал Молотову текст проекта, первый пункт которого гласил: «К несовершеннолетним, уличенным в совершении систематических краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий и т. п., применять, по усмотрению суда, как меры медико-педагогического воздействия, так и меры уголовного наказания».

Сталину подобная умеренность не понравилась, и он поправил Вышинского и Молотова. В окончательном виде первый пункт приобрел следующий вид: «Несовершеннолетних, начиная с 12-летнего возраста, уличенных в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий, в убийстве и попытке к убийству, привлекать к уголовному суду с применением всех мер уголовного воздействия». А уже 20 апреля Политбюро разослало секретное разъяснение органам суда и прокуратуры о том, что к несовершеннолетним начиная с 12-летнего возраста можно применять высшую меру наказания — смертную казнь.

Сталин и его коллеги по Политбюро знали, что скоро предстоит Великая Чистка, в ходе которой число безнадзорных и беспризорных сирот за счет детей, чьи родители окажутся в лагерях, возрастет на порядок. Надо будет их куда-то убирать с городских, и особенно столичных, улиц. Детских домов уже сегодня не хватает, а что же будет завтра? Зато есть НКВД с тюрьмами и лагерями, или, на крайний случай, колониями-поселениями. Вот и надо будет помещать туда новых беспризорников, а убийц и злостных хулиганов можно и расстрелять. Поскольку дети, оставшиеся без средств к существованию, наверняка будут воровать, всегда появится повод упрятать их в ГУЛАГ.

После убийства Кирова масштабное уничтожение «врагов народа» развернулось не сразу. Важным подготовительным этапом к началу Великой Чистки стали решения Политбюро от 13 мая 1935 года. В этот день были образованы две комиссии Политбюро. Оборонная комиссия должна была руководить подготовкой страны к будущей войне. Первоочередными противниками признавались Германия и Японця, второочередными — Англия и Франция. В состав комиссии вошли Сталин, Молотов, Ворошилов, Каганович и Орджоникидзе. А для подготовки ликвидации «врагов народа» была создана Особая комиссия безопасности в составе Сталина, Жданова, Ежова, Шки-рятова, Маленкова и Вышинского.

Впрочем, состав комиссий был достаточно условным. То, что Вячеслав Михайлович не вошел в состав комиссии по безопасности, нисколько не умалило его роль в развертывании репрессий и не помешало ему стать настоящим

чемпионом среди членов Политбюро по числу завизированных расстрельных списков.

На том же заседании 13 мая 1935 года Политбюро решило провести две проверки членов партии. Гласную — парт-документов через парткомы, а негласную — политического лица каждого члена партии через органы НКВД. Политбюро обратилось с закрытым письмом к членам партии с призывом «повышать большевистскую бдительность» и «беспощадно разоблачать и ликвидировать врагов народа».

На февральско-мартовском пленуме 1937 года, на котором был дан старт Великой Чистке, Сталин заявил: «Старые вредители — это открытые классовые враги, а нынешние вредители — это большей частью люди партийные, с партбилетами в кармане, стало быть, люди формально не чужие». Он потребовал искать врагов народа среди «своих». И утверждал: «Вредительская и диверсионно-шпионская работа агентов иностранных государств задела в той или иной степени все или почти все наши организации, как хозяйственные, так и административные, и партийные».

Молотов выступил на пленуме с докладом, имевшим весьма выразительное название — «Уроки вредительства, диверсий и шпионажа японо-немецких, троцкистских агентов». В нем он призвал людей... к радости:

«Мы должны радоваться тому, что разоблачили врага в момент, когда идет подготовка к новым боям, еще до начала этих боев. Мы должны торопиться доделать это дело, не откладывая его и не проявляя колебаний. Мы обязаны ответить ударом на удар, громить везде на своем пути отряды этих лазутчиков». И подчеркнул: «Особенность разоблаченного ныне вредительства заключается в том, что здесь использованы были наши партийные органы, использован был партийный билет для того, чтобы организовать вредительские дела в нашем государственном аппарате, в нашей промышленности... Нечего искать обвиняемых, товарищи. Если хотите, мы все здесь обвиняемые, начиная с центральных учреждений партии и кончая низовыми организациями... Особая опасность теперешних диверсионно-вредительских организаций заключается в том, что эти вредители, диверсанты и шпионы прикрываются партийными билетами».

Из доклада Молотова следовало, что вредительством были вызваны аварии на заводах и фабриках, взрывы цехов, агрегатов и коллекторов, обвалы газопроводов, массовая порча механизмов, подземные обвалы в рудниках, дискредитация стахановского движения, массовый выпуск бракованной продукции, создание тяжелых бытовых условий для рабочих, задержка выплаты зарплаты и даже массовое отравление рабочих газами. По словам Молотова, «нередко эти инциденты рассматривались судами как нарушения правил техники безопасности или как должностные преступления, хотя за подобными фактами могли скрываться намного более серьезные преступления. И это в то время, когда нельзя было терпеть даже незначительные нарушения, ибо они часто служили подготовкой для более крупных вредительских и иных акций».

Молотов утверждал:

«Шахтинское дело сыграло исключительно положительную роль, когда партия взялась выправлять недостатки, вскрытые Шахтинским делом, и развернула более широкую борьбу за дальнейшие успехи нашего строительства».

В 1928 году Молотов входил в состав комиссии Политбюро, которая определила, как будет проходить процесс по «шахтинскому делу», кто будет на скамье подсудимых и кто какой приговор получит. В ходе процесса, проходившего в мае — июле 1928 года, 53 инженера были ложно обвинены в организации взрывов и других вредительских актов на шахтах Донбасса. Пятерых из подсудимых расстреляли. Вскоре после процесса арестовали около двух тысяч «буржуазных спецов».

Молотов указывал в докладе, что во главе Уралвагон-строя стоял «активнейший вредитель Марьясин, который потом признался во всех этих делах, и в течение длительного периода секретарем партийного комитета на Уралва-гонстрое был вредитель троцкист Шалико Окуджава (отец поэта. — Б. С). Это была сбитая группа. Явно, что они сделали немало вредительских актов против нашего государства. Но как понять в свете всего этого такой факт, что уже в феврале месяце этого года по поручению Наркомтяжпро-ма выезжала комиссия для проверки вредительских дел на Уралвагонстрой, которая... констатирует: “Вредительская

работа на стройке не получила большого развития...” И они указывают, почему они приходят к этому выводу. Но пока они ездили в феврале месяце туда, Марьясин тут дал новые показания, более конкретные, и они не совпадают с этими выводами. Как же тут понять?.. Нельзя ли, товарищи из Наркомтяжпрома, еще раз проверить и Марья-сина, и комиссию, которая ездила на место?»