откиньте оружие в сторону. Затем выходите с поднятыми руками. И давайте без резких движений, а то очень хочется вас всех перестрелять.

Засевшие за агрегатами для погрузки имперцы, около минуты молчали. И только крики раненного прокатывались по стыковочному узлу. Потом я увидел грохнувшийся на палубу игломёт. Затем из-за укрытия вышел пожилой мужчина без шлема.

— Не стреляйте. Мы сдаёмся.

— Пусть выйдут остальные, — требую у имперца.

После этого на пол упали ещё несколько единиц оружия. Четверо вышли сами, пятого вывели. Именно ему я практически испепелил кисть. Подойдя ближе, мы отодвинули в сторону орущего раненого, а остальных поставили к стенке.

Я быстро прилепил к плечу пострадавшего реаниматор, а затем осмотрел остальных. Пленники казались староватыми для военной службы. Мне известно о существующих в Аратане программах омоложения, и я понимал, что они наверняка намного старше, чем выглядят. Шевроны на простеньких бронекостюмах давали понять, что служба безопасности станции, не относится к космофлоту, а принадлежит коммерческой структуре.

— Зачем стреляли? — просто спросил я.

— В случае нештатных ситуаций или нападения на станцию мы обязаны реагировать. Иначе нас накажут, — произнёс один из пленников.

— Накажут лучом в лоб, как этого? — киваю на кровавую кляксу, расплывающуюся внутри шлема их погибшего товарища.

— Нет, хуже. Если мы сдадим всё без сопротивления, наши семьи не получат корпоративную страховку.

Из дальнейшего экспресс-допроса выяснилось, что перед нами служба безопасности станции в полном составе. А старые они потому, что раньше долгое время служили в корпоративной планетарной полиции во внутренних мирах-мегаполисах империи.

В результате совершенно разных обстоятельств каждый из них потерял право получать заработанную пенсию, заодно и лишался возможности омолодить организм. Поэтому бойцы были вынуждены подписать контракт, как они сказали, в один конец.

Контракт возвращал семьям страховочные выплаты и обрекал подписантов на службу синдикату до последнего дня жизни. Обычно на станции было спокойно и их компетенции вполне хватало, чтобы следить за целостностью контейнеров. И не допускать конфликтов в небольшом коллективе, состоящем из полусотни работяг и десятка технических специалистов.

Убивать бывших полицейских я не стал. Вместо этого заставил их снять бронекостюмы. Затем нашёл медицинский отсек, отрубил его от бортовой связи и запер их там, намертво заварив фазером бронепереборку.

Чувствую, что Алексеев оценил мой поступок положительно. Отметив это, я воспользовался крипто-ключами сотрудников службы безопасности и получил доступ к системе, отображающей местонахождения всех живых организмов на станции.

Убедившись, что все имперцы сконцентрировались в нескольких местах, мне удалось установить точное местоположение командира станции. После этого мы, не мешкая, отправились за командующим. Не встретив никого по пути, нам удалось добраться до центрального кольца коридоров. Здесь притяжение соответствовало планетарному.

В тот момент, когда я уверовал, что смогу спокойно добраться до огромной каюты командора, произошло нападение. За несколько переходов до нужной точки, перед нами в очередной раз открылась переборка, любезно предоставляя доступ к обычному коридору.

Однако стоило мне ступить на его поверхность, как в голове набатом забил сигнал тревоги. Резко остановившись, я задержал Алексеева и сразу рванул назад, отдав приказ импланту ослепить все точки объективной фиксации.

Когда переборка закрылась, станция заметно вздрогнула. Вернувшись к входу в коридор, я заглянул внутрь через прозрачную часть переборки и увидел, что прохода больше нет. Вместо него зиял технический проём. При этом если посмотреть вниз, то виден краешек Пандоры.

— Ловушка — констатировал Алексеев, одновременно Ветка прервала режим тишины в эфире.

— Только что на поверхность планете был катапультирован небольшой отсек станции. Судя по данным сканера, его толкает антигравитационный луч. Ярик, у вас всё нормально? Жду ответа.

Выругавшись про себя на прервавшую радиомолчание Ветку, я дважды щёлкнул в эфир языком, подавая оговорённый сигнал. Далее осмотрел виртуальный план космической станции. Альтернативный путь нашёлся сразу. Вот по нему мы и отправились дальше.

Для персонала, не превышающего сотню имперцев, станция была огромной. Краткий обзор отчётов о пользовании палубами и отсеками дал понять, что здесь используется только пятнадцать процентов внутреннего объёма. Обнаружилось много сообщений о дефектах системы и разгерметизации оболочки.

После быстрого поиска я быстро обнаружил, откуда пришёл приказ отстыковать отсек станции. Информация не удивила. Ловушку попытался устроить лично верховный представитель империи.

Минут через пятнадцать мы добрались до нужной точки, при этом оставшись незамеченными ни одной системой, фиксирующей перемещения живых объектов.

А когда перед нами распахнулась очередная переборка, я опешил от увиденного внутри. Антураж в просторном отсеке отличался от остальной станции. Стены покрывали голографические панели, показывающие вид на огромный многоярусный мегаполис. А над головой висел купол с чернотой практически беззвёздной части пандорского космоса и одинокой красной луной.

Хозяин кабинета стоял внутри информационной сферы, работая сразу с несколькими виртуальными панелями управления. Как только мы вошли, он раздвинул все проецируемые галографами изображения и удивлённо уставился на нас.

Однако надо отдать ему должное, уже через секунду представитель империи взял себя в руки и включил индивидуальное силовое поле. Его взгляд пробежался по отсеку управления, остановившись на тяжёлом фазере, лежавшем на столе.

— Госр, мы не собираемся убивать единственного легитимного представителя империи в системе. Поэтому не стоит делать резких движений, — спокойно обращаюсь к командору, но продолжаю держать его на прицеле.

Глава 6

Имперец

В информационной сети имелось изображение нынешнего коменданта системы, поэтому Госра я узнал сразу. Ещё недавно командор казался полубожеством, легко отдающим приказы городским советам Пандоры. А теперь он стоял передо мной и нерешительно поглядывал, то на прикрытый керамическим охладителем ствол фазера, то на лежавшее рядом личное оружие.

И всё-таки самообладание имперец не потерял. На отливающем зеленоватым оттенком лице, будто вырубленном из камня, не дрогнул ни один мускул. Хозяин кабинета открыл стол и одним движением смахнул в распахнувшийся ящик свой фазер. После этого он величественно уселся в кресло, словно царь, занимающий свой трон, и положил руки на светящуюся изнутри поверхность столешницы.

— Всё это собственность космической империи Аратан, — заявил комендант с явным чувством превосходства, и обвёл взглядом помещение. — Так