Один из двух парней – с уже наброшенным на голову капюшоном – сместился ближе к двери местного кафе. Выглядело это так, словно он еще не решил, заходить ли ему в данное заведение, возле которого он остановился, или сначала выкурить сигарету. Вот он прикуривает от зажигалки… Во всем этом нет ровно никакого криминала.

Оператор уже хотела было переключить изображение – и свое внимание – на другие объекты, как вдруг произошло то, что она сама и ее коллеги видели иногда вот так, вживую, в онлайновом режиме, иногда в записи, не раз и не два…

Второй парень у нее на глазах, на виду у направленной на него, на серебристый внедорожник камеры видеонаблюдения, переместился к «Дастеру». И тут же, чуть пригнувшись, стал вскрывать дверцу машины. Той самой машины, из которой минутой ранее вышел другой человек, мужчина лет тридцати или чуть старше, скрывшийся в дверях кафе.

Тим наблюдал за входной дверью, хотя толку от такого стояния на «шухере» немного. Но и двоим им одновременно находиться у самой машины совершенно ни к чему; не стоит привлекать к себе внимание в подобных случаях, особенно когда дело происходит не ночью, а днем, и не в окраинном дворе в каком-нибудь подмосковном городе, а в центре столицы.

Он сделал глубокую затяжку, но из-за возбуждения, из-за бушующего в крови адреналина даже не ощутил вкуса и запаха никотина.

У Саньки на взлом и чистку «Дастера» ушло ровно столько времени, сколько дымилась торопливо, на нервах выкуренная его напарником сигарета.

Минута, максимум – полторы.

Тимофей бросил окурок под ноги и направился в ту же сторону, куда устремился его товарищ. Он сразу заметил, что кореш выбрался из салона не с пустыми руками, он видел, идя чуть позади, что у того под мышкой зажат не то плоский кейс, не то чехол – из тех, в которых носят ноуты.

На лице Тима появилась довольная ухмылка.

Он ускорил шаг, с трудом удерживаясь, чтобы не перейти на бег и тем самым не привлечь к себе ненужного внимания. Они свернули за угол; теперь им нужно было перейти улицу и смешаться с людской толпой.

Тим взял у приятеля чехол; уверенно, так, словно это была его собственная вещь, повесил за ремень за правое плечо.

Подошли к ближайшему пешеходному переходу. Оба так толком и не поняли, что произошло уже в следующее мгновение. А произошло вот что. Сначала послышался скрежет тормозов; затем выскочившие из патрульной машины двое полицейских, не дав им опомниться и пуститься наутек, под угрозой применения оружия уложили их на землю.

Пашкевич наконец очнулся от поразившего его столбняка. Он растерянно заморгал – как это? почему? когда? Он ведь совсем ненадолго отлучился?..

Илья нервно обернулся. Затем, ступая на негнущихся ногах, обошел вкруговую машину… Остановился у приоткрытой правой передней дверцы.

Чехла с ноутом и планшетником там, где он его оставил, когда после звонка Лары вернулся в кафе, – не было.

Илья заглянул в салон: может, он положил ноут на заднее сиденье?

Но и там его не было.

Да и не могло быть, потому что он никогда не кладет чехол с компьютерными гаджетами на заднее сиденье. Никогда.

– Без паники, – прошептал он под нос. – Только не теряй голову!..

Илья несколько раз вдохнул и выдохнул воздух. В груди бешено колотилось сердце; во рту ощущалась неприятная полынная горечь.

«Деньги?! – всплыло вдруг в мозгу. – И флешка!.. Блин… а если это – провокация?!»

Он вновь нервно заозирался – не следит ли кто за ним? нет ли рядом кого-нибудь подозрительного?

Открыл дверцу; тяжело, как старик, опустился в кресло водителя.

Интересно, стерла ли, «делитнула» ли Лариса просмотренный ею файл? Вернее, те несколько файлов, превьюшку к которым она просматривала только недавно в кафе?

«Успокойся! – приказал он себе. – Даже троечник, знающий лишь азы компьютерной грамоты, такую чушь, как та, что тебе в голову лезет, не придумал бы!.. Она просматривала файлы с флешки! Да и зачем ей “сохранять” на моем компе даже эти файлы с превью?!»

Илья потянулся к перчаточному ящику. Открыл его; пошарил рукой…

Пусто!

Но он помнит, он точно это знает, что конверт с гринами он положил именно в бардачок! И не только с «зеленью», кстати…

Когда Пашкевич вспомнил, что он вложил в конверт с деньгами – гонораром за оказанную некоему лицу услугу – еще и флешку, ему сделалось дурно.

А может быть, дурно ему сделалось по другой причине: по бульвару явственно, громко разнеслись бодрящие звуки полицейской «крякалки».

Из-за угла – от Большой Никитской – вывернула полицейская машина.

А еще спустя несколько секунд она остановилась по корме у «Дастера», водитель которого как раз намеревался сдать задним, чтобы выбраться с парковки. И, вольно или невольно, преградила Пашкевичу дорогу.

Из патрульного «Форда» неспешно выбрался крепкий, рослый, с румянцем во всю щеку молодой человек в форме сотрудника ДПС. Поправил поясную кобуру, посмотрел налево, направо, потом подошел к передней дверце серебристого внедорожника и постучал костяшками пальцев в стекло.

Когда стекло опустилось, патрульный представился, после чего с улыбкой, показавшейся Пашкевичу фальшивой, сказал:

– Вам, гражданин, крупно повезло!.. Наши коллеги оперативно сработали!

– Мне? – нервно переспросил владелец «Дастера». – Повезло?

– Конечно, – продолжая улыбаться, сказал сержант. – Если бы не наши вспомогательные «глаза», то преступление могло остаться нераскрытым! Или среагировали бы не так оперативно, как это получилось.

– Глаза? – Пашкевич заерзал в кресле. – Не понимаю…

– Камеры, имеется в виду, – сержант ткнул пальцем в сторону фонарного столба, на котором, если приглядеться, можно заметить кронштейн с телекамерой. – Наши коллеги из ИТЦ четко отследили сам момент преступления… От начала и до его завершения! Представляете?!

Пашкевич нервно сглотнул.

– Н-не понимаю.

– ИТЦ – сокращенно «Информационно-технический центр», – пояснил мужчина в форме. – Вас засекла одна из операторов центра. И тут же сообщила нам на пульт! Ну а дальнейшее уже дело техники…

– Э-э-э… – чужим голосом переспросил Пашкевич. – Меня засекла?

– Нет, конечно. Она увидела момент взлома… Ну что, теперь вы поняли, о чем речь?

Пашкевич в эти мгновения с трудом мог совладать со своими эмоциями. В голове у него вихрились тревожные мысли: «ИТЦ… “глаза”… момент взлома… засекла… телекамера… момент преступления…» Потом у него щелкнуло в мозгу; и вдруг все, что он услышал – и то, что сам додумал, – сложилось в одну картинку.

В картину происходящего, которая была снабжена красным пульсирующим табло: