обязанности, которые соответствуют статусу непрямого наследника. Вы войдёте в правящую элиту, поможете курировать Дрейф. Но пути назад не останется. Впредь вы будете подчиняться мне лично. Сотрудничество с другими Домами исключено, если на то не будет моего недвусмысленного приказа.

Да, огорошить меня ему удалось. Несколько секунд я таращился на него с недоверием, затем спросил осторожно:

— И что же это за фактор, настолько меняющий ситуацию?

— Сначала дайте ответ. Если он будет положительным, я сообщу детали.

«А если нет?» — просилось мне на язык, но я удержался. Вместо этого произнёс:

— Благодарю за предложение, луноликий. Это честь для меня. Но всё слишком неожиданно. Я могу попросить немного времени на раздумья?

— Нет, сожалею. Решение нужно принять сейчас.

А я уже понимал, что других вариантов нет. Вчера я умудрился испортить отношения с Можжевельником и Ольхой. Сегодня произошёл инцидент с Рябиной. Юридически доказать мою причастность нельзя, но выяснить, кто ехал с Яромилом в санях, несложно. Рябиновому Дому этого хватит, чтобы занести меня в чёрный список. А значит, Клён — единственный Дом, на который я могу опереться.

Выбор я, собственно, уже сделал — в тот миг, когда начал действовать, руководствуясь интуицией. Осталось надеяться, что она меня не подводит.

— Да, луноликий. Я готов стать вашим наследником-по-луне.

— Отрадно слышать, — кивнул он сдержанно, как будто не сомневался в ответе. — Готовы ли вы отстаивать честь Кленового Дома словом и делом, даже если это поставит вашу жизнь под угрозу?

— Да.

— Готовы ли вы подтвердить свой выбор, приняв знак Клёна?

— Да, я готов.

— Тогда не будем тянуть.

Он подошёл к столу, нажал кнопку на панели, закреплённой рядом с большим чернильным прибором. Пояснил мне:

— Я вызвал Яромила, он тоже должен присутствовать. Какое у вас о нём впечатление, если коротко и без лишнего политеса?

— Хороший парень, но слишком деликатный. С таким характером ему будет сложно в политике, как мне кажется.

— Увы, да. Он предпочёл бы книги и научные изыскания, а не государственные вопросы, но мы не можем себе позволить такую роскошь. Он мой единственный сын, и именно ему предстоит рано или поздно принять дела.

Яромил вошёл в кабинет, и отец сказал ему:

— Мы с господином Солодовым достигли договорённости. Он станет моим новым наследником-по-луне. Как ты на это смотришь?

— Положительно, отец! — Кажется, Яромил и вправду обрадовался. — Неждан, вы приняли правильное решение. Наш Дом — самый лучший, хоть и…

Он прервался на полуслове, его улыбка погасла. Отец кивнул:

— Сейчас мы поговорим об этом подробнее. Сразу после того, как Неждан получит знак принадлежности.

Кормильцев-старший шагнул к гравюре, висевшей на стене. Серебряная поверхность тускло блестела, на ней изображался кленовый лист с тонкими прожилками. Аристократ прикоснулся к ней, и лист приобрёл шафраново-жёлтый отблеск — сквозь него заструился свет, который испускала октябрьская луна.

— Жёлтый Клён — наш символ. Примите его, Неждан.

Я встал напротив гравюры. Лунный поток вымывал из неё мельчайшие блёстки, похожие на пыльцу. Они подплывали ко мне, мерцая, роились неторопливо — и их движение становилось всё более упорядоченным. Прямо передо мной они свились в полупрозрачную змейку и, крутанувшись, легли на кожу вокруг левого глаза.

Лунная пыль въедалась в моё лицо, проникала в поры. Казалось, кожу скребут наждачной бумагой. Это было болезненно, но продолжалось недолго, всего несколько секунд. Затем боль ушла, сменившись прохладной свежестью. Лунный луч угас.

Хозяин кабинета кивнул удовлетворённо и указал мне на зеркало у двери. Я посмотрел туда. Моё отражение не оставляло сомнений — привязка прошла удачно. Вокруг глаза мягко светился знак принадлежности — сложносочинённый узор из ломаных линий. В нём, если присмотреться, угадывались контуры пятипалых кленовых листьев. Цвет он имел шафрановый, с красным проблеском.

Я провёл ладонью перед своим лицом, будто стирая узор, и тот послушно поблёк, перестал быть видимым. Я не обязан был демонстрировать его постоянно. Знак проявлялся лишь в те моменты, когда носитель считал это необходимым.

— Поздравляю, Неждан. Теперь ты — один из нас.

Кормильцев-старший пожал мне руку. Его примеру последовал Яромил.

— Благодарю, — сказал я. — Постараюсь оправдать доверие. Рискну даже предположить, что сделать это придётся в самое ближайшее время. Вы ведь не случайно подчёркивали, что ситуация — экстремальная?

— Так и есть, — сказал глава Дома. — Теперь я всё могу сообщить тебе прямым текстом. В самое ближайшее время Яромил, вероятно, получит вызов на поединок. И его противник будет иметь практически стопроцентный шанс на победу.

— Но как это возможно? — не понял я. — Ваш сын будет драться на своей территории, это увеличит его силу в разы…

— Там нечего увеличивать, — сказал Яромил со вздохом. — В том-то и проблема, Неждан. Да, я имею дар как кровный наследник. Но этот дар — ничтожный. Я вижу линии тяги, чувствую их, но практически не могу ими оперировать. Любой дуэлянт размажет меня в момент.

Я не поверил своим ушам:

— Такое разве бывает? Я думал, родство по крови даёт силу априори…

— Случай с Яромилом — редчайшее исключение, — сказал старший. — Мы держим его в секрете, естественно. Даже мои наследники-по-луне ничего не знают. Яромил тренируется отдельно от них. Пока мой сын был ребёнком, опасность была сугубо теоретической — его не могли вызвать на дуэль. Но недавно ему исполнилось восемнадцать, он стал совершеннолетним. А до наших недругов, кажется, всё-таки дошли слухи о его… гм…

— О моей ущербности в плане применения дара, — подсказал Яромил угрюмо. — Не нужно эвфемизмов, отец.

— Как бы то ни было, — продолжил глава, — вызов вот-вот последует, я уверен. Ты знаешь правила — поединок идёт один на один, но каждого дуэлянта сопровождает помощник, делясь с ним силой. Ассистировать Яромилу может любой из моих наследников-по-луне. Но ни один из них не сумеет помочь всерьёз — кроме тебя, Неждан. Только ты в состоянии дать подпитку по всем шести лунным линиям.

— Ага… — сказал я. — Теперь наконец понятно…

— Я просто не вижу другого выхода. Если Яромил проиграет дуэль на своей земле, то это станет для нас политической катастрофой. Мы не только упустим нынешний Дрейф, но и выставим себя слабаками на перспективу. Каждый раз, когда нам по жребию будет доставаться кураторство, нас будут вызывать на дуэль и вытирать об нас ноги…

Глава Дома нервно дёрнул