Выбрав из двух зол меньшее, Лорен начала одеваться. Грудь у нее была симпатичная, но ничего особо выдающегося, а вот длинными стройными ногами она гордилась, поэтому выбор пал на короткое платье цвета нежных персиков. В нем не было даже намека на декольте, но длина открывала столько, сколько по мнению ее бабушки – миссис Дороти Вилсон – ни одна приличная девушка показывать не должна. Но любимая бабуля сейчас далеко, а цвет прекрасно гармонировал и здорово оттенял начавшую обретать мягкий золотистый цвет кожу Лорен. А приличия?

«Да черт с ними!» – мысленно воскликнула она и поспешила вниз. По мнению самой Лорен, выглядела она на миллион долларов, а вот во сколько оценит ее мистер Высокомерный Осел, оставалось загадкой.

Мэтт стоял на крыльце, негромко разговаривал по телефону и бросал раздраженные взгляды на наручные часы. Лорен, как водится, опоздала на пятнадцать минут и, заметив через прозрачную дверь явное недовольство на лице брата Дэнни, расплылась в улыбке и вышла. Мэтт досадливо махнул на нее рукой и, равнодушно скользнув глазами по женской фигуре, жестом приказал идти за ним. Телефон он не убрал, и комплиментов, естественно, она не дождалась, но и критичных замечаний не последовало.

Дорога в Южный Хэмптонс заняла не более получаса, и за это время Лорен и Мэтт успели переброситься несколькими взаимными оскорблениями. Он недвусмысленно дал понять, как на самом деле относится к ней самой и к идее Дэнни сочетаться с Лорен браком. Она же в ответ, глупо хлопая глазами, порекомендовала ему обратиться к хорошему психотерапевту, который за определенное количество времени полностью избавляет пациента от обостренного чувства собственной значимости.

Когда автомобиль притормозил возле роскошного особняка, декорированного серым камнем и буквально утопавшего в зелени, Лорен вышла из машины и, бросив через плечо, что раз Мэтт так боится опозориться с такой спутницей, как она, то можно сделать вид, что они вообще не знакомы, направилась к дому. Но на входе все же задержалась, так как пропускать в частные владения неизвестную девушку без приглашения никто не торопился.

«Ну давай, брось меня здесь одну, как бедную родственницу!» – заметив опасно блеснувшие глаза Мэтта, подумала Лорен.

– Ну, что, красотка, далеко ты одна ушла? – поравнявшись с ней, на ухо прошептал Мэтт. Она уже приготовилась к унижению – быть с позором выдворенной с этого праздника жизни, когда он протянул охраннику приглашение и абсолютно по-собственнически положил руку на талию Лорен.

– Что ты себе позволяешь? – Оказавшись в интимном полумраке двора, созданном маленькими фонариками, Лорен скинула обнимавшую ее руку и недовольно посмотрела на Мэтта.

– А это, чтобы ты не забывала, с кем ты сюда приехала и с кем отсюда уедешь, – насмешливо ответил Мэтт. – Иди, развлекайся, – напоследок сказал он и, не глядя на свою спутницу, направился в сторону дома.

Лорен осмотрелась и пошла в противоположном ярко освещенному особняку направлении. На зеленом газоне, недалеко от бассейна, собирались гости. Играла спокойная музыка, звучал смех, а официанты с напитками и закусками ловко курсировали от одной группы людей к другой, предлагая угощение. Она улыбнулась, остановившись у организованного бара и, приняв из рук молодого симпатичного парня, хозяйничавшего за стойкой, коктейль, прикинула: сколько времени молодая, красивая девушка может оставаться одна на вечеринке, где много алкоголя, музыки и мужчин?

Как оказалось, недолго! К ней то и дело подходили, предлагали выпить и ненавязчиво спрашивали: свободна ли она? Как успела заметить Лорен, ее ровесников среди гостей не было, даже женщины в основном были ближе к тридцати, а мужчины и того старше. Она передернула плечами, избавляясь от ощущения, будто ее привезли погулять со взрослыми, и, улыбнувшись, подумала, что здесь, в отличие от клуба, в баре не спрашивают документы.

Потягивая клубничный мохито, Лорен размышляла о том, что большинство приглашенных мужчин были старше ее лет на десять-пятнадцать минимум, и что когда-то такая разница казалась ей колоссальной. А теперь она даже некоторых из них находила вполне симпатичными и интересными, а восхищенные взгляды, то и дело скользившие по ее телу и останавливающиеся на лице, льстили.

Иногда она встречалась глазами с Мэттом, который всегда находился в большой компании, пил и смеялся. И пару раз ей даже почудилось, что он собирается оставить своих веселых друзей и подойти к ней. В такие моменты Лорен быстро отворачивалась и присоединялась к какой-нибудь группе гостей. Ей жутко не хотелось перевоплощаться в Лорен Вудс при таком скоплении людей и нести полную околесицу, да еще прилично сдобренную вульгарщиной. Сейчас она, конечно, тоже не строила из себя мисс Выпускница Колумбийского Университета, но и дурой не притворялась. Поэтому общества Мэтта она упорно избегала, хотя не могла не признать: с ним было спокойней и надежней в незнакомой компании. Как там говорят: «Лучше знакомый черт, чем незнакомый дьявол?!» Вот только своего черта она опасалась даже больше, чем сотню дьяволов.

Через пару часов, устав от бесконечной игры в кошки-мышки с Мэттом, Лорен спустилась на пляж. Сняв туфли и удовлетворенно вдохнув ночной воздух, наполненный разнообразными запахами, она направилась к небольшой площадке, оформленной в виде восточного лаундж-бара. Здесь вечеринка была более непринужденной и раскрепощенной. Музыка играла негромко, создавая именно ту атмосферу расслабленности, которую так любила Лорен. Дым от кальяна насыщенным фруктовым ароматом разносился по всему пляжу, а приглушенные голоса вкупе с тихим шелестом волн навевали ассоциации с нежным шепотом любовника.

Она сбросила обувь рядом с чьим-то креслом и пошла танцевать. Мэтт остался наверху у бассейна, а музыка и алкоголь сделали свое дело: Лорен чувствовала себя свободной, легкой и восхитительно чувственной. Из-под ресниц она бросала взгляды на окружающих и видела, что многие смотрят именно на нее. А потом в голову пришла мысль о том, что после расставания с Эриком у нее никого не было, и желание оказаться в сильных мужских руках начало медленно распространяться по всему телу, вспыхивая ярким пламенем внизу живота. А жаркие ласки Мэтта, которым Лорен не смогла сопротивляться, только усугубляли дело и не позволяли рассуждать рационально.

«Ну почему он?!» – взвыла про себя Лорен. А ведь они могли познакомиться совершенно при других обстоятельствах. При которых интимные отношения не были бы под запретом. Правда, ему не нравились рыжие, как он изволил высказаться.

«Ему, может, и не нравились, а вот его член явно был не против моего цвета волос», – Лорен улыбнулась и тряхнула головой, прогоняя непрошенные мысли, прошлась взглядом по своей притихшей публике и, встретившись с внимательными карими глазами, поняла, что пропала.

Энтони Паттерсон – молодой перспективный хирург, ассистент отца, иногда ужинавший в доме ее родителей, держал в руках бокал с виски и, не отрываясь, смотрел на идущую к нему молодую девушку. Лорен внутренне поежилась, вспоминая, каким тоном о нем говорил отец: «Честный, целеустремленный, с большим будущим». Иногда ей казалось, что папа рекламирует его дочери, но всегда отмахивалась от этой мысли, потому что он никогда не стал бы заниматься сводничеством. Или стал?..