Ночи они перестали использовать для сна. Да и днем от внимания определенного характера Лорен не могла ни спрятаться, ни отказаться. Ее «нет» Мэтт называл самым ненадежным в мире. Ее стеснение, – когда раздевал и брал прямо на пляже, – игрой и ложной скромностью. Ее приказы убираться к чертовой матери – забавными и возбуждающими. А самое главное, Лорен хотела Мэтта. Вопреки всему. Ее тело раз за разом покорялось его желанию и жаждало все новых удовольствий. И никакие последующие заверения в испепеляющей ненависти не выглядели убедительными, зато стали сильно раздражать. И Лорен радовала эта маленькая месть. Она чувствовала, что Мэтт ждет признаний от нее. Не в любви, конечно, но в страсти. Он хотел, чтобы она не отталкивала его, чтобы ждала встреч и сама просила взять ее. Но Лорен упрямилась и с остервенением защищала последний оплот своего «я».

Каждый день и каждую ночь она убеждала себя, что все это происходит с другой девушкой, с Лорен Вудс, а она здесь абсолютно не причем. Она боялась, что если перестанет разделять двух живущих в ней Лорен, то навсегда потеряет себя и после того, как эта комедия закончится, уже не сможет стать прежней.

***

Лорен открыла глаза и бросила взгляд на балкон. Сумрачно. Только-только начал заниматься рассвет. Она осторожно, боясь разбудить лежащего рядом мужчину, села в постели. Мэтт спал безмятежным сном младенца. Подушка отброшена куда-то в сторону, одна рука подогнута под голову, другая по-хозяйски лежала на ее бедре. Она улыбнулась. Мэтт во сне казался очень молодым, спокойным и даже нежным. А еще он был красив. Красив той самой мужской, чуть резковатой красотой. Поскольку ко сну он предпочитал отходить в чем мать родила и никакие покровы вроде одеяла не использовал, то Лорен без каких-либо дополнительных усилий со своей стороны полюбовалась широкими плечами, длинными ногами и упругими ягодицами.

С такими мужчинами, как Мэтт, женщины чувствуют себя маленькими, хрупкими, надежно укрытыми ото всех бед, и это приятно. Такие на подсознательном уровне ассоциируются с защитником. Но не в их случае. Потому что на нее Мэтт непрерывно нападал, а она неизменно отбивалась. Отбивалась из последних сил. Лорен подавила желание дотронуться до его губ, провести пальцами по темным бровям и прижаться к сильному телу.

«Ну вот, всего несколько ночей, а я уже привыкла просыпаться с ним!» – Она нахмурилась от своих мыслей, аккуратно убрала его руку и бесшумно поднялась. Накинув на голое тело легкое платье, со вчерашнего вечера валявшееся на полу, Лорен вышла.

Серое небо низко висело над головой, а в воздухе витал отчетливый запах дождя. Сладкий и чистый. Только весной, только в мае, он пах яркими цветами, свежей травой и острым ароматом находящегося рядом океана. Она медленно брела к пляжу, наслаждаясь каждым мгновением зарождающегося утра.

Лорен обожала воду. Тихий и нежный шелест волн, набегавших на песчаный берег, настраивал на романтический лад. А жесткий, ревущий, налетавший на беззащитный оплот земли, навевал ассоциации с трагической любовью и заставлял сердце колотиться сильнее. От страха и предвкушения.

Лорен спустила бретельки с плеч, позволяя платью упасть к ногам, и шагнула в мягкие объятия величественного океана. Вода парила. Невооруженным глазом можно было заметить, как легкая, практически бесцветная дымка поднималась к небу, создавая впечатление теплой, как подогретое какао, воды, но это было не так. Лорен поежилась от озноба, прошедшего по телу легкой рябью, и окунулась, чтобы сразу привыкнуть к температуре. Она прекрасно плавала, воспринимала воду, как свою вторую стихию. И это ее умение было единственным, что искренне восхищало Мэтта. Он и сам был отменным пловцом, но Лорен не уступала и часто выигрывала в их импровизированных схватках.

Она опустилась по плечи в воду и задумалась о последних событиях. Мэтт развлекался. Как он сам сказал, его пребывание в Нью-Йорке должно было ограничиться парой-тройкой дней, а потом заслуженный отдых на островах. Но поскольку он вынужден находиться в Хэмптонсе с Лорен, то собирался оттянуться по полной, что в принципе и делал. А она запуталась. Окончательно и бесповоротно. Сколько бы она ни убеждала себя, что все происходящее к ней самой не имеет отношения, правда была такова: все, что было между ней и Мэттом, было именно между ними. Никакой Лорен Вудс в их постели, и не только в ней, не было!

А вот чего добивался Мэтт, продолжая спать с ней, Лорен могла только догадываться. Скорее всего предполагалось, что она сама бросит Дэнни, исчезнет из жизни семьи Рейнольдс. Может, даже влюбится в самого Мэтта и оставит брата в покое. Ну, а Лорен преследовала абсолютно противоположные цели: ей нужно было, чтобы Мэтт умолял брата одуматься и оставить в прошлом женитьбу на Лорен. Чтобы пообещал действительно дать ему право выбора и присмотреться к его избраннице, если она будет действительно адекватной, а семья, положение в обществе – это же мелочи. Все это наводило мысли о замкнутом круге. А еще ее волновал вопрос: расскажет ли Мэтт об их близости? Шестое чувство подсказывало, что да. Если не удастся нейтрализовать ее более лояльным способом, он использует этот.

Она так сильно погрузилась в размышления, что не обратила внимания на легкий всплеск воды, пока мужские руки не легли ей на живот, а знакомый шепот не обжег теплым дыханием ухо:

– Купаешься одна, голая… не боишься? Или наоборот, напрашиваешься?

Лорен замерла. Мэтт обнимал ее за талию и крепко прижимался сзади. Он желал ее. Снова. А она хотела отдаться ему, довериться и просто плыть по течению. Без оглядки на Дэнни, Кейси и весь разыгранный фарс. Но Мэтт не менял к ней отношения и каждым словом словно пощечиной спускал с небес на землю. Лорен нехотя убрала его руки и отстранилась.

– Ни на что я не напрашиваюсь, просто хотела побыть подальше от тебя, – едко ответила она.

– А ночью хотела быть ближе, – спокойно отозвался он.

Она пожала плечами. Лорен избрала для общения с Мэттом хорошую тактику – тактику непричастности, и та до сих пор приносила свои плоды. Она искусно делала вид, что все, происходящее между ними, исключительно его вина, и с каждым днем, как ей казалось, Мэтта бесило это все больше и больше. Особенно, когда Лорен вспоминала Дэнни и твердила, что любит его. Тогда Мэтт впивался пальцами в ее загорелые плечи, встряхивал так, что у Лорен голова с силой запрокидывалась назад, и тихим рычащим голосом говорил, чтобы она даже имя его брата не смела произносить. После того, как она легла с ним в постель, Мэтт перестал даже в мыслях отождествлять ее с Дэнни, а их предполагаемый брак казался ему чем-то из области фантастики. Но она продолжала настаивать на своем и огрызаться. В такие моменты Лорен боялась, что он ударит ее. Но, слава богу, Дэнни не обманывал. Мэтт действительно не бил женщин, но иногда был в полушаге от этого.

– Ты заставил меня! – как всегда обвинила Лорен.

– Заставил?! Лорен, ты хочешь меня! Признайся в этом хотя бы самой себе!

– Не хочу!

– Не хочешь? А что же ты стонешь подо мной как сучка во время течки? – Лорен погрузилась по шею в воду и чуть отплыла от него, готовясь ударить ниже пояса.