— Вы с чьей стороны будете?

Юста, пытаясь отбиться от штрафной, спросила его:

— Дорогой, мы с какой стороны: с левой или с правой? Я что-то не соображу!

Он наклонился к ее уху и, стараясь перекричать дикий ритм музыки и шум веселящихся, произнес фразу, которая ее удивила:

— Кажется, мы не туда попали.

Она, тщетно пытаясь где-нибудь пристроить штрафной бокал, усиленно вертела головой, надеясь понять, что здесь происходит.

— Вы чьи гости? — вновь прокричала сухонькая дама.

Крео мотал головой, изображая человека, не понимающего вопрос.

— Очень шумно, просто невозможно говорить! — улыбаясь, прокричал он.

Сухонькая дама отстала от них — ее увлек весельчак, вывалившийся из пляшущей толпы. На некоторое время Крео и Юста остались за столом одни. Шумное веселье не утихало. Она громко сказала ему прямо в ухо:

— Ну, и что дальше? Это ночной клуб мальчиков? Что-то не похоже.

— Надо отсюда выбираться. Это не клуб, — ответил он.

Они встали из-за стола и сквозь дергающуюся толпу двинулись в угол зала — туда, где их на входе перехватила пухленькая дамочка. Как только они преодолели центр танцующих, в толпе возникло волнение. Музыка затихла, и откуда-то сверху голос накрыл всё празднество словами:

— Танцуют жених и невеста!

Их схватили за руки и встроили в хоровод, куда неожиданно проникла высокая сверкающая невеста не первой свежести с уже сбитой набок фатой. За невестой выпрыгнул изнемогающий от обожания худенький жених. Преклонив колено, он схватил ручку невесты, и она, всё убыстряя ход, помчалась вокруг жениха. Музыка явно не успевала за бегом невесты, да и жених после нескольких кругов бегуньи перестал крутить головой. Хоровод, пытаясь не отстать от невесты, крутился по кругу. Минуты через две жених утомился и, пошатнувшись, упал на четвереньки. Невеста под всеобщее одобрение уселась ему на спину. Хоровод распался. Окружающие захлопали в ладоши, призывая жениха прокатить невесту.

Крео с Юстой, освободившись от хороводной хватки, активно пятясь назад, пробились на периферию веселящейся толпы и, к счастью, оказались рядом со знакомой пухленькой дамочкой.

— Нам бы надо выйти, — вежливо обратился он к ней.

Дамочка, оторвавшись от зрелища, подозрительно посмотрела на них и строго произнесла:

— Вы же только что вошли!

— Нам надо назад. Мы ошиблись. Мы в клуб, а здесь свадьба, — пояснил он.

Сверху раздался тот же голос:

— Гостям опять горько!

Толпа вразнобой заорала:

— Горько! Горько!

Музыка — видимо, готовясь к традиционному действу, — затихла.

— А-а… — протянула строгая дамочка и с великим презрением оглядела парочку с ног до головы. — Вы к геям, — и тут же добавила неожиданно появившемуся крупному мужчине: — Выведи этих. Освободи помещение.

Крео с Юстой снова оказались на тротуаре у глухой стены и в нерешительности смотрели на левую дверь.

— Ну что, делаем вторую попытку? — спросил он.

Она, пожав плечами, ответила:

— На свадьбе уже побывали, теперь осталось похороны посетить.

— Похорон ночью не бывает, — возразил он.

— Ночью и свадьбы — редкость, — добавила она. — Ночью жених и невеста остаются наедине без гостей, а не катают друг друга на четвереньках при хороводе.

— Так ты уже отказываешься посетить клуб? — спросил он.

— А для чего я так вырядилась — зря, что ли? Жми на кнопку! — приказала она.

Он нажал на кнопку и почему-то вспомнил слова, слышанные им не раз: «Наше дело правое, победа будет за нами».

«Странно, — подумал он, — стоим у левой двери, а подумалось о правой».

С небольшими паузами он позвонил еще раза три, но ничего не происходило, за дверью признаков жизни не ощущалось. Весь переулок, слабо подсвеченный парой фонарей и заставленный легковушками, как будто затаился в ожидании хозяев и гостей пакгауза.

— Так… — недовольно сказала Юста. — На свадьбе повеселились, и хватит! Зря ушли — сейчас бы прыгали вокруг молодоженов в полном счастье.

— Терпение, еще раз терпение, — не очень уверенно ответил он, робко оглядываясь по сторонам. — Постучать, что ли, — может, звонок не фурычит?

Она, переминаясь с ноги на ногу, добавила:

— Может, весь клуб не фурычит? А может, у них принято стучать?

Он перебил ее и продолжил:

— Стучать у нас принято уже давно. Постучим и мы, — он аккуратно указательным пальцем стукнул три раза в дверь.

Она шепотом спросила:

— Мы кого-нибудь боимся? Так тихо стучишь — опасаешься их потревожить?

Он ответил:

— Могу и погромче, — и постучал кулаком в железное полотно.

Получилось громко. Глухие удары должны быть слышны изнутри, но положение не изменилось — дверь не открывали.

— Всё, — сказала она, — клубная ночь закончилась. Хочу домой.

— Домой? — переспросил он. — Можно и домой, только я позвоню ему.

Время шло. Он несколько раз набирал номер, но абонент не отвечал. Ночная темень еще более сгустилась, и, как назло, начал накрапывать мелкий дождь. Она, вся в нетерпении, прислонившись спиной к двери, пару раз саданула по ней острым каблуком.

— Подожди, подожди, меня вызывают! — он прислонил телефон к правому уху. — Да, это я, — ответил он неизвестному абоненту. — Да, мы уже давно здесь стоим. Вы подъезжаете? Сколько? Уже рядом?

— Они уже рядом, — пояснил он Юсте. — Сейчас всё образуется.

Из-за поворота показались огни машины. Поравнявшись с дверью, авто остановилось, и из него вышли две персоны весьма оригинальной наружности. Первый — высокий и худой, явно за шестьдесят, с лицом то ли интеллигента, то ли дешевого музыканта, в ярко-красной жилетке, с голубой бабочкой вместо галстука. Второй — ростом ниже среднего, скромный молодой человек не старше двадцати, в голубых брюках и радужной футболке.

— Натерпелись, — первый незнакомец, радушно улыбаясь, обратился к Крео. — Сразу видно: творческий человек — не помните сигналы.

— Какие сигналы? — нетерпеливо спросил Крео.

— Сигналы звонка, — ответил незнакомец и обратил внимание на Юсту, застывшую в ожидании каких-либо действий со стороны незнакомцев.

— Разрешите представиться, — он, кивнув головой, произнес: — Отер.

— Прошу прощения, мы не познакомились, — засуетился Крео. — это моя подруга… — он запнулся и, заметив широко раскрытые глаза Юсты и ее желание остановить его, замолчал.

— Пуэла, — она представилась сама и протянула руку.

Отер легонько пожал руку Юсте и, обратившись к юноше, произнес:

— Звони. Время, время. Мы еще успеем на представление.

Через несколько минут компания оказалась в большом зале, напоминающем складской ангар. По краям располагались столики, центр был пуст — видимо, оставлен для развлекательных мероприятий.

Крео с Юстой усадили за отдельный столик у стены — как оказалось, удобный для наблюдения за всем происходящим в зале. Появившемуся официанту, молодому человеку в черном костюме, они заказали спиртное и легкую закуску из фруктов. Юста осторожно, не спеша, оглядывала заведение и участников ночного процесса. Столики почти все были заняты. Изредка в разных углах еще