Плюс к тому, на свете нет более жестокого и безжалостного существа, чем мать с мелким ребенком. Эта конкретная тетка, она из породы работающих мамашек. Сегодня у нее выходной, а погода испортилась. Как назло! И выбор мороженого невелик. Всего три сорта! Возмутительно! Посовещавшись с ребенком, она выбирает фисташковое.

Я беру новую коробку, снимаю крышку. Есть в этом что-то необычайно приятное: открывать новую коробку с мороженым. Беру металлический круглый скребок – и сталкиваюсь с непредвиденной проблемой. Мороженое смерзлось в лед и решительно не поддается скребку. Обычно у меня всегда получалось хотя бы снять “стружку”. Даже с мороженого прямо из морозилки. Но это фисташковое – оно вообще твердокаменное. Не знаю, что они делали с этой коробкой. Видимо, подвергали какой-то особенно экстремальной глубокой заморозке в течение нескольких лет.

Я улыбаюсь. Всегда улыбайся.

– Как-то сильно замерзло, – говорю я, надеясь, что женщина проникнется и скажет: “Хорошо, мы пока погуляем и подойдем через десять минут”. Но она не проникается. Я решаю поставить коробку с мороженым на плитку для подогревания гамбургеров, но то ли плитка вообще не работает, то ли мне не хватает способностей ее включить. Снова беру скребок и пытаюсь хоть что-нибудь наковырять. Жму со всей силы.

Скребок покрывается жирным налетом по краешку. Продолжаю скрести. Я уже весь вспотел. Это точно мороженое, а не что-то другое?!

Женщина наблюдает за мной с выражением брезгливого презрения. Уж лучше бы она психанула и разоралась. Я ни в чем не виноват, но ее это мало волнует.

– А где мороженое? – вполне предсказуемо интересуется ребенок.

– Подожди, зайчик. Дядя сейчас тебе сделает мороженое, – отвечает ему мамаша. Вот что меня поражает в детях. Они верят. Верят, что дядя сделает мороженое. Верят, что люди умеют летать.

Я с такой силой давлю на скребок, что у меня темнеет в глазах, а скребок гнется. Чисто из любопытства проверяю и две остальные коробки. Как камень. Улыбаюсь мамаше. Если тебе не везет, это уже навсегда.

Неудача с мороженым окончательно убеждает меня, что пора прекращать маяться дурью. У меня есть высокая цель, вот к ней и надо стремиться. А деньги появятся. Непременно появятся. Не разменивайся на мелочи. Не отвлекайся на всякую ерунду.

Размышляя о том, как бы намекнуть миру о своей предполагаемой божественности, вспоминаю простую истину, что церковь сильна людской верой, ибо лишь истинно верующие способны к тому, чтобы воспринять и оценить деяния Господа (зачем тратить время на тех, кто вообще даже не верит в Бога?). Я обхожу несколько местных церквей, чтобы составить себе представление об общей набожности жителей Майами. Вывод неутешительный: похоже, для исполнения задуманной миссии мне придется изрядно поднапрячься.

Как получить то, что хочешь? Можно упорно работать, чтобы создать, заслужить или купить вожделенную вещь. Собирать по крупинкам. День за днем, месяц за месяцем, год за годом. А можно просто пойти и украсть это самое “то, что хочешь”, созданное кем-то другим.

Крупные церкви, они всегда хорошо организованы, там работают опытные, высококвалифицированные проповедники. Как и всякий успешный бизнес, они надежно защищены от поползновений наглых конкурентов. Собор Пресвятой девы Марии – предприятие, организованное с размахом. Прежде чем я смогу замахнуться на что-то подобное, пройдет много лет. Это та же финансовая пирамида: сначала платишь и только потом получаешь. Кроме того, у меня есть подозрение, что католическая церковь не слишком обрадуется, если Господь вдруг объявится во плоти и начнет подрывать ее авторитет.

С другой стороны, небольшие приходы различных сектантских церквей действительно мелковаты и слишком бедны, чтобы кто-то на них позарился. Плюс к тому, тамошние прихожане явно страдают расстройствами психики. Но отцы-основатели этих сект все равно очень ревниво оберегают свои конгрегации.

Весь день я брожу по Чудесной Миле в Корал-Гейблсе. Ник-то не знает, почему эта улица так называется. Хотя весьма вероятно, что продавцы в магазинчиках, куда я заглядывал, пробыли в Майами лишь на пару недель дольше меня. Чудесная Миля – это сплошные роскошные магазины. Но ничего выдающегося, а уж тем более чудесного там нет. Интересно, а если я разыграю чудо прямо посреди Чудесной Мили – это, наверное, будет не слишком оригинально? Но, с другой стороны, журна-листам такая идея должна понравиться. А с прессой надо дружить. Она нам еще пригодится.

Сворачиваю в переулок и захожу в заведение “Книжки и книжки”, которое принимаю за бар с эксцентричным названием. В общем-то, я не ошибся. Но там действительно продаются еще и книжки. Может быть, у них найдутся какие-нибудь небольшие брошюрки, типа “Как стать Богом за десять дней”?

Я устал. Я весь мокрый. Рассматривать книжки не хочется. Сажусь за столик и заказываю себе пива. Долгая прогулка выжала из меня все силы. К тому же утром я чуть ли не целый час колотил по боксерской груше, которую прикупил у Пройдохи Дейва. С разрешения Сиксто я вбил отвертку в ветку дерева во дворе и повесил там грушу.

Я в первый раз в жизни попробовал бить по боксерской груше. И мне сразу понравилось. Даже очень. Видимо, во мне всегда была скрытая склонность к насилию. Я избил эту грушу до полного бесчувствия. Прямые и боковые удары, удары снизу и с разворота (исполнение было убогим, что и не удивительно, но я все равно получил массу удовольствия). Мне самому было странно, что мне так понравилось лупить эту дуру. И еще мне было странно, что никто не пришел и не заставил меня прекратить. Потому что когда тебе что-то нравится, непременно найдется кто-то, кто скажет, что этого делать нельзя.

Сразу оговорюсь, что моя склонность к насилию направлена исключительно на неодушевленные предметы. Я дрался всего-то два раза в жизни. В первый раз – в школе, когда мне было шесть. Кто-то из мальчишек хотел забрать у меня мой новенький стул, а взамен отдать свой: скрипучий и старый. Я вцепился в свой стул мертвой хваткой, и тут в класс вошла наша училка. Вместо того, чтобы пресечь безобразие, она сказала: “Ладно, тяните. Посмотрим, кто из вас сильнее”. Я выиграл и получил свой стул обратно. Но мне было невесело. Мне было невесело, потому что я понял: мы живем в мире, где всем правит грубая сила.

Пиво приносит высокая стройная блондинка. Обычно я не обращаю внимания на привлекательных барменш, главным образом потому, что привлекательные барменши обычно не обращают внимания на меня. К привлекательным барменшам пристают бойкие, обаятельные, сексуально озабоченные клиенты. А я не такой.

Сексапильные барменши горды, холодны и неприступны, как горные вершины. А эта блондинка, она так трогательно суетится над каждым заказом. И это лишь добавляет ей прелести. Судя по скромному платью, не открывающему ничего лишнего, она скорее всего студентка. И ее взяли сюда на работу минут пятнадцать назад. Она любезна, внимательна и дружелюбна, и очень старается хорошо делать свою работу. И вовсе не потому, что за это ей платят, а потому что она такая сама по себе.