— Хорошо вам, товарищ Калусская… — Зентек тоже невольно усмехнулся, хотя совершенно не собирался этого делать. — Вам не надо выезжать с ней на месяц или на два в развлекательную поездку.

— А вы что хотели бы, капитан, чтобы вам государство определило в помощницы Джину Лоллобриджиду да еще наградило медалью за самопожертвование?

Милиционер Калусская, несмотря на то, что была всего лишь сержантом, была чем-то вроде особого учреждения в воеводской комендатуре, и ее отношение к молодым офицерам включало в себя наравне со служебной субординацией фамильярность и материнскую заботу об их жизни.

— Не нужна мне никакая Лоллобриджида, но хотелось бы иметь с собой кого-то, кто мог бы свободно вести себя в тех местах, где появляются набитые деньгами люди. Думаю, что мы потерпим неудачу, и это все.

— Во всяком случае, она очень наблюдательна, — шепнул полковник, рассматривая карту. — Пришлите ее ко мне, товарищ Калусская, как только она будет готова.

Выходя, Калусская подмигнула Зентеку, который отвернулся и быстро наклонился над картой.

— Ясно одно… — Полковник очертил на карте пальцем большой круг. — Переезды с курорта на курорт не имеют смысла. Таким способом мы будем искать его до конца света. Он направится в Устку, когда вы будете находиться в Сопоте, а когда поедете из Сопота в Здрои, он как раз приедет в Сопот. Если он хочет сыпать деньгами в разных местах и одновременно развлекаться, то нужно ждать его в одном месте. Добрый старый метод, хорошо себя зарекомендовавший. В конце концов вы сможете его дождаться. Какое место вам кажется более подходящим?

Зентек с минуту подумал, скользнул глазами по красным кружочкам, расположенным на карте.

— Наверное, Здрои… — сказал он после недолгого размышления. — Да, Здрои.

— Почему?

— Это самое лучшее, — он остановился, подыскивая слова. — В Здроях, в сущности, только одна улица, на которой все встречаются, и несколько ресторанов, которые можно обойти за два часа. Пляж тоже один и удобен для наблюдения. Если мы поселимся в хорошем месте, то есть в «Империале», потому что это самый дорогой и самый лучший отель, и ежедневно будем обходить все ключевые пункты, то должны встретить каждого приезжего. Да. По моему мнению, только Здрои…

— Согласен. — Полковник кивнул головой. — Поезжайте в Здрои.

И здесь очень пригодилось случайно подчеркнутое Малгожатой название местности. Если бы капитан Зентек знал, что в ту же самую минуту, в том самом городе другой человек, тот, кого он так хотел встретить, сидит над такой же картой и вглядывается в ту же самую красную точку; зная будущее, он побоялся бы брать с собой Малгожату Маковскую. Но, к счастью для одних и к несчастью для других героев этой драмы, будущее нельзя предвидеть.

Послышался тихий стук в дверь.

— Прошу. — Полковник поднял голову.

Дверь медленно отворилась.

— Ну что там такое? — прошептал Зентек нетерпеливо. Ему очень не хотелось, чтобы им теперь помешали.

На пороге стояла стройная, красивая девушка в сером, прекрасно скроенном костюме. На ногах у нее были туфли на очень высоких каблуках с такими узкими носами, что, казалось, клюют пол. Короткие пышные черные волосы обрамляли высокий красивый лоб. Большие, может быть, чуть-чуть слишком подкрашенные глаза с отчаянием смотрели на обоих сидящих мужчин.

Полковник поднялся с места.

— Слушаю вас, — удивленно сказал он. — Вы по какому делу?

Девушка ничего не ответила. Она стояла, опершись легонько красивой рукой о притолку.

— Прошу вас… Хм… Входите, пожалуйста.

Полковник повернулся к Зентеку и сказал вполголоса:

— Идите, капитан, вниз и устройте им там головомойку. Пусть караульный вместе со служащим из бюро пропусков немедленно поднимутся ко мне. Нужно выяснить, каким образом человек, не имеющий пропуска, может разгуливать по нашему зданию и стучать, куда ему вздумается, без доклада… — Он посмотрел на девушку. — Прошу вас. Вы ко мне?

Прежде чем Зентек успел встать, девушка оторвалась от двери и сделала несколько неуверенных шагов. Она подошла к столу, положила на него свои тонкие кожаные перчатки и маленькую сумочку того же самого оттенка. Потом неожиданно наклонилась, сняла туфли на шпильках и поставила их рядом с сумочкой и перчатками.

— Я… я не умею ходить на шпильках и… я хочу вернуться домой, — сказала она монотонным голосом Малгожаты Маковской. — Прошу вас отпустить меня. Очень прошу… Сейчас же…

— Это вы? — тихо спросил Зентек. — Да, это действительно она, шеф.

— Я. — Малгожата умоляюще сложила руки. — И прошу вас отдать мне мои туфли. Даже милиция не имеет права отбирать у граждан их обувь…

И она разрыдалась.

— Что они со мной сделали?.. Что они со мной сделали?

Полковник ожил. Он обошел стол и осторожно снял с него туфли. Потом наклонился и осторожно поставил их рядом с девушкой.

— Вы прекрасно выглядите, — убежденно сказал он. — Вы смотрели на себя в зеркало?

— Смотрела ли в зеркало? — Малгожата перестала плакать. Она явно была ошеломлена… И снова подбородок у нее затрясся. — Но это же не я. Я выгляжу не так.

Полковник указал пальцем на туфельки.

— Я даже не предполагал, что у вас такие маленькие ноги.

— Тридцать четыре с половиной, — сказала Малгожата и вытерла глаза тыльной стороной ладони.

— Вот именно. Тысячи женщин отдали бы полжизни за такой маленький размер обуви. И вообще вы очень красивы. Да, исключительно красивы. И сами об этом до сих пор не знали, правда? Вы даже не предполагали этого. Какое счастливое стечение обстоятельств, что… — улыбнулся он ей, — что государство все это финансирует. Хотя, разумеется, у вас будет задание, но тем не менее пляж, солнце; танцев и отдыха вас при этом никто не лишает. За работу, Золушка! Желаю вам успеха. Когда нам удастся поймать преступника, вы вернетесь домой и будете вспоминать эти несколько недель, проведенные у моря, с большим удовольствием. Золушка, прошу вас надеть туфельки!

И Малгожата Маковская тоже неожиданно улыбнулась сквозь слезы. Она наклонилась и всунула свои маленькие ножки в узкие лодочки шпилек.

Но ни полковник, ни капитан Зентек не услышали и не заметили, что губы ее тихо двигаются.

— Не буду Золушкой, — прошептала девушка. — Не буду… Но как это сделать? Боюсь, боюсь, боюсь…

Когда она выпрямилась и посмотрела на них, Зентек с удивлением увидел, что у нее огромные голубые глаза, которые смотрели так невинно и умоляюще, что он внезапно почувствовал желание позаботиться об этой беззащитной, наивной девушке и уберечь ее.

Он потряс головой, чтобы избавиться от этого странного ощущения. В эту самую минуту он заметил, что полковник наблюдает уже не за девушкой, а за ним.

И, возможно, ему это только показалось, но он мог бы