Сейчас мы просто не можем выйти. Моя Мечта обжигает нашу кожу, выжигает глаза. Только, когда Мечту сменяет её более милосердная сестра, мы можем пробыть некоторое время на поверхности.

Внешне мы тоже изменились. Мы с сёстрами несколько раз видели чужаков, они совсем другие. Смешные такие, тоненькие и длинные… Хи.

Завтра я сбегу за Мечтой. Я обязана попробовать…

Отрывок из дневника молоденькой карлы.

Дата: 4 мая 298 года от Великого плача.

Глава 5

Я бегло пролистал книгу и, остановившись на оглавлении, нашёл раздел по химерологии и погрузился в чтение.

В первых же абзацах там говорилось, что химерология изучает не только внешность, но и внутреннюю суть созданий, которые соединяют в себе черты разных животных и людей. Собственно, логично. Это базовые понятия. Но я рассчитывал на что-то более грандиозное.

«Химеры — это не просто фантазии,» — прочитал я, переворачивая страницу. — «Это отражение человеческих страхов и надежд.»

Я перевёл взгляд на потолок и попытался воскресить в памяти всех знакомых, которые так или иначе создавали химер. Что-то в этой мысли было.

Вообще я надеялся найти хотя бы крохи информации об Имаго. Совет гонялся за подобными книгами, но никогда нам не удавалось найти что-то стоящее. Только обрывки текстов, страницы, отдельные фразы, а тут целая книга.

Внезапно моё внимание привлекла фраза: «Каждая химера — это метафора, которую мы создаем в своем сознании.» Я задумался, вспоминая свои попытки в химерологию. Помнится, в далёком детстве наставник задал мне задание, а потом он долго пытался выяснить у меня, как я скрестил Штормового ястреба, который птица, и Поющую лилию, которая растение. А всё потому, что скрестить представителей фауны и флоры получается лишь у немногих. Например, у меня и… Отступника. В моём случае получился громко поющий Штормовой ястреб с очень хорошей памятью. И не всем это понравилось. А зря. Птичка получилась потешная и умная. И что же конкретно эта моя химера могла бы рассказать обо мне? Я усмехнулся. В этой мысли тоже содержалось зерно истины.

Погруженный в чтение и воспоминания, я не заметил, что за окном уже стемнело.

— Ста-а-ас! — раздалось протяжное откуда-то из коридора, — Ты-ы зде-есь?

Да, — негромко ответил я сестре и хотел было уже закрыть книгу, как взгляд выцепил обрывок фразы «… конечную фазу мы назвали Имаго…» Мои губы растянулись в улыбке, — ну здравствуй, дорогуша. Как долго я тебя искал.

Но продолжу чтение я уже не сегодня. Главное, что упоминание Имаго я увидел, а значит какие-то знания я почерпну.

— А что ты делаешь? Читаешь, да? А что читаешь? — в библиотеку влетела Кира и сходу начала сыпать вопросами.

— Да. — ответил я на все вопросы.

— Фу-у, ну ты и злыдень в последние дни, Стас. — наморщила свой носик она и тут же переключилась на другую тему, — Пойдём, пора ужинать. Деда уже ждёт, а ты всё читаешь. Между прочим, по этикету, нельзя заставлять ждать себя пожилых людей. А пожилого главу рода, тем более. — повернувшись к выходу, она обернулась, высунула язычок и звонко расхохоталась.

И снова её смех и непосредственность подкупали. У меня прежде не было сестёр, только братья. Поэтому её общество мне нравилось всё больше и больше.

— Пойдём уже, — окликнула меня Кира от входа.

— Иду, — ответил я и пошёл вслед за сестрой.

***

Ужин проходил в большом, но уютном зале. Во главе стола сидел Евгений Алексеевич. Его внешний вид излучал собранность и готовность, ко всем неожиданностям.

— Как прошел ваш день? — спросил он, накладывая себе порцию жареного мяса.

Кира с размаху шлёпнулась на своё место и, успев схватить что-то с ближайшего подноса, жуя, протараторила:

— Мы ижущали штарые книги. , — Штанишлав ошобенно заинтерешовалщя ишторией нашего рода.

Евгений Алексеевич приподнял бровь.

— История — это важно, но не забывайте, что некоторые знания могут быть опасны, — произнес он.

— Деда, а когда ты вернёшься? — спросила Кира.

— Без понятия. Может через неделю, а может и через года. Как знать? — пожал плечами Евгений Алексеевич, орудую ножом и вилкой.

— Деда, — Кира состроила серьёзное выражение лица, — я пришла договориться.

На этих словах патриарх слегка подавился и вынужден был прокашляться, прежде чем ответить.

— О чём же?

Кира встала, поклонилась и совершенно другим голосом проговорила:

— Ваша Светлость, прошу дозволения завести магического питомца.

— Гхм. — было видно, что к этим словам Евгений Алексеевич отнёсся серьёзно. — Уверена? — кивок. — Тогда дозволяю, — поклон.

На место вернулась уже привычная Кира, шлёпнулась на стул и продолжила рассказывать разнообразные истории.

После ужина, когда патриарх отбыл в столицу, мы разошлись по своим комнатам. Завтра нас ждал насыщенный день, мы поедем в город Вольный.

***

На следующее утро, когда первые лучи солнца пробились сквозь занавески, я вышел из комнаты и направился в столовую. Кира уже