…По брусчатке Красной площади четко чеканят шаг подтянутые и стройные часовые. Они движутся от Спасских ворот парадным шагом, привлекая всеобщее внимание, к Мавзолею Ленина. Бьют Кремлевские куранты, и торжественно сменяется почетный караул. Гости из разных стран, приходя на Красную площадь, в молчании смотрят на полированный мрамор и гранит Мавзолея, отражающие в себе цветы, часовых, небо…

По желанию трудящихся 27 января 1924 года во временно возведенном деревянном Мавзолее был установлен саркофаг с телом Владимира Ильича. Позднее, в 1929 году, дерево заменили камнем. Построенный по проекту академика А. В. Щусева Мавзолей просто и естественно вошел в панораму Красной площади. Темно-красный гранит, порфир, черный лабрадор, лабрадорит и габронорит, отполированные до блеска, ступенями торжественно поднимаются вверх. Простые и выразительные формы монумента производят большое впечатление на всех, кто посещает Красную площадь.

…Кто не любовался многоцветной радугой московского салюта! Кто не прислушивался к голосу Москвы, когда волны эфира разносят над Землей весть о параде на Красной площади! У кого не начиналось сладостно биться сердце, когда вслед за мелодичным перезвоном Кремлевских курантов раздавалось, сплавляя былое в живую новь, посылая весть грядущему, праздничное пение воинских фанфар! О эти лихие трубачи, о звуки, напоминающие весенний гром, прокатывающийся в московском небе, охваченном радугой, что легла многоцветной дорогой — от шпиля университета на Ленинских горах к золотому столпу Ивана Великого!..

Празднества на Красной площади полюбила вся страна, они вызывают неизменный интерес во всем мире. Им нет сравнений в минувшем, они — порождение эпохи, не имеющей себе равнозначных. В минувшие века Москва отмечала здесь вербные праздники, устраивавшиеся весной и сопровождавшиеся театрализованными действами-мистериями, но это все было совсем иное, оставшееся только в воспоминаниях.

Первые тракторы, автомашины, более совершенные самолеты, коллективизация и индустриализация страны, первые пятилетки, воздвижение Днепрогэса, превращение Москвы в порт пяти морей — все это и многое другое нашло свое отражение в праздничном оформлении колонн трудящихся. Довоенная Москва дружно аплодировала пехоте, артиллеристам, танкистам, морякам, узнавала по полету в небе любимых летчиков-героев, будущих защитников. Год от года все чаще и чаще звучали песни, слова которых были близки языку плакатов: «Мы войны не хотим, но себя защитим…»

Запомнила Красная площадь московское ликование, связанное с возвращением из ледового плена героев-полярников. Как известно, в 1934 году, в феврале, ледокол, названный именем мореплавателя Челюскина, одного из сподвижников Беринга, был затерт льдами в Беринговом проливе и затонул в Чукотском море. Экипаж высадился на льдину, дрейфовавшую в Ледовитом океане. Герои-летчики, приземляясь один за другим на льдину, постепенно перевезли на материк всех членов экипажа. С ледовой эпопеей было связано появление высокого звания Героя Советского Союза, ставшего затем самым почетным. Радостно чествовала Красная площадь Чкалова, Белякова, Байдукова, совершивших и июне 1937 года беспосадочный перелет по маршруту Москва — Северный полюс — Ванкувер (США). В том же году Громов, Юмашев, Данилин совершили полет Москва — Северный полюс — Сан-Франциско. У кремлевских стен встречавшие героев пели: «Сан-Франциско далеко, если ехать низко. Если ехать высоко, Сан-Франциско близко».

Но война стояла уже на пороге. Ее грозное дыхание ощущала столица; демонстранты проносили написанные на кумаче слова: «Они не пройдут!» — лозунг трудовой Испании, где Интернациональная бригада стремилась помочь республиканцам, боровшимся с мятежниками — сторонниками генерала Франко, получившего помощь от Гитлера и Муссолини. Неспокойно было и на Востоке, где произошли короткие, но чрезвычайно ожесточенные вооруженные схватки с милитаристской Японией. Сначала в Приморском крае, возле озера Хасан, а затем и Монголии, в районе реки Халхин-Гол, где впервые прогремело имя полководца Георгия Константиновича Жукова, будущего героя и маршала Великой Отечественной войны. Вместе со всей страной Красной площадь пела о винтовке: «Билась не одна ты, помогли гранаты в битве возле озера Хасан». Навсегда запомнили кремлевские ели, выросшие у стен на Красной площади, батальоны лыжников, отправившихся (никто не знал такой холодной зимы, как в памятном 39-м) на фронт, на Карельский перешеек, где предстояло взломать линию Маннергейма. В те годы часто писали и говорили о славе Москвы и Кремля, пожалуй, как никогда раньше, вспомнили и о том, что даже на далеком Тибете есть хребет Московский и гора Кремль — так назвал их Н. М. Пржевальский во время своего четвертого путешествия по Центральной Азии.

22 июня 1941 года недолго стояла ночь над Москвой — в эту пору у нас заря с зарею сходится. «Правда» вышла в свет с передовой статьей: «Летний отдых трудящихся». А в это время на границе уже шли первые бои, гитлеровские самолеты бомбили мирно спавшие города. Началась величайшая из войн, которые когда-либо происходили на земле. Гитлер мечтал молниеносным ударом захватить Москву, загнать, как он выразился, русских за Урал и стать исполнителем воли провидения, осуществившим тысячелетний план тевтонских рыцарей — «дранг нах Остен», то есть наступление на Восток.

Москва стала фронтовым городом. Как в годы противостояния Кутузова Наполеону, потянулись беженцы. Великий город буквально с первого дня войны начал терпеливо ковать победу. Партия бросила призыв, нашедший отклик в миллионах сердец: «Все для фронта, все для победы!» И еще: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!» Это знал и стар и млад.

Потускнели огни Москвы. Маскировка и затемнение изменили до неузнаваемости облик столицы. Ночами на крышах дежурили даже глубокие старики и дети-подростки, гасившие бомбы-фугаски, которые гитлеровские летчики бросали на город. Маскировочная сетка затянула купола Василии Блаженного — не узнать было Красной площади! По улицам провозили заградительные аэростаты; по всему городу шло формирование народного ополчения. На подступах к столице мирные жители копали заградительные рвы — все это напоминало века, когда Москва готовилась к отпору кочевых орд.

Враг стоял у ворот столицы. Вражеские танки прорвались к Химкам, и гитлеровские вояки похвалялись, что в бинокль рассматривают с высоких точек Кремль. Захватчики были так самоуверенны, что везли гранитные блоки и плиты для сооружения памятника-монумента Гитлеру, поставившему, как они думали, на колени Москву. Но недаром в народе говорят: «Видит око, да зуб неймет».

Весь мир прислушивался к звукам радио 7 ноября 1941 года. Звучала песня ополченцев: «Родная столица за нами и алые звезды Кремля».

Что в этот день скажет Москва?

С утра была нелетная погода, но сотни вражеских бомбардировщиков рвались к центру столицы. Свыше двадцати рухнуло на землю. Воинский парад начали раньше обычного. Прямо с Красной площади войска уходили в бой. В небе шла воздушная схватка, а с трибуны Мавзолея звучало напутствие воинам: «Пусть вдохновляет вас в