Придурок.

Наверное, если бы Денис не стал свидетелем вчерашней сцены, я бы и вовсе не стал посвящать его в подробности собственной личной жизни — мы хоть и друзья, но какой в этом смысл?

— Долго рассказывать, — отмахиваюсь, но Ден теперь взирает на меня хмуро и со всей серьезностью.

— Ну уж нет, братишка, так не пойдет. Я вчера вез твою разъяренную фурию домой не для того, чтобы сейчас получить от ворот поворот. Что там у тебя за беременное приключение?

— Ева, — признаюсь нехотя.

Лицо Дена каменеет, он смотрит на меня внимательно. Нехорошо так смотрит.

— Она сказала, что беременна от тебя? — киваю в ответ, — и ты этому поверил?

А вот тут моему терпению окончательно приходит конец: чего я терпеть не могу, это когда меня принимают за дурака.

— Ден, ты идиот, что ли? Или меня за идиота держишь?

Поднимаюсь, подхватывая ежедневник со стола. В таком ключе в беседе нет никакого смысла, а тратить время на то, чтобы мне пели на уши — не ведись, это все развод, я не настроен. Баста.

— Да подожди ты. Баринов! — Денис хватает меня за плечо, я разворачиваюсь с мыслями о том, что дать ему по морде вовсе не такая плохая идея, как казалось недавно.

И пусть все сотрудники офигеют, когда мы сцепимся в драке, сейчас я готов даже на это, слишком много внутри скопилось напряжения.

— Я вообще-то о тебе беспокоюсь.

— Спасибо, мамочка, — говорю с сарказмом, — шапку надену.

— Видать, плохо ты шапку натягивал, раз на пороге появилась беременная подружка.

Нет, ну он точно счас по морде схлопочет! Я сжимаю кулаки:

— Рот закрой, Денис. Не прошу ни помощи, ни советов.

— Все я понял, не дурак. Дурак бы не понял, — что-что, а Денис знает, когда лучше съехать, хотя неизменно доводит меня до белого каления желанием поиграть в заботливого родителя.

Тоже мне, спаситель фигов.

До обеда мы с ним больше не видимся. Я звоню своему хорошему знакомому, который точно может мне помочь и узнать, на кого сейчас оформлена квартира Евы. И хоть мне не хочется быть должным его, ничего, как-нибудь перетерплю, лишь бы быстрей вопрос решился.

— Привет, Арслан, — говорю ему и слышу на том конце знакомый голос:

— Здравствуй, Егор. Давно прилетел?

— Позавчера, — тянуть нет смысла, поэтому продолжаю сразу в лоб, — у меня есть небольшая просьба. Сможешь помочь?

— Отчего же не помочь хорошему человеку, — усмехается он, а я снова по привычке ищу в кармане пачку сигарет.

Ну никак не избавиться от этой дурной привычки.

Излагаю ему свою просьбу, а потом скидываю адрес по ватсапу — вчера, пока мы оформляли заявление в полицию, я выучил его наизусть. А теперь остается только ждать, чтобы окончательно убедиться, что квартиру действительно продали, а чокнутая тетка существует.

Ну, либо Ева пытается меня обмануть, с неясной целью.

Тут же усмехаюсь невесело своим мыслям — цель тут может быть как раз одна, самая что ни на есть ясная и понятная. Я своими глазами видел, в каких условиях она живет. Да, не бомжатник, чисто и убрано, но бедность бросается в глаза. Кто захочет жить в таких условиях? Другой вопрос, что есть куда более честные способы, чтобы выбраться из безденежья…

Снова злюсь, сам себя накручиваю. Неопределенность нервирует, слишком мало у меня на руках информации, чтобы понять, как все есть на самом деле.

С одной стороны — факты, вещь упрямая, и говорят они вовсе не в пользу Евы. А еще — страх обмануться. А с другой — собственные чувства, желание поверить ей.

Только с возрастом все труднее и труднее доверять чужим людям, слишком много рубцов остается на душе на память о собственной доверчивости.

Арслан перезванивает через полчаса:

— Всю информацию отправят тебе на электронку, скидывай адрес.

— Спасибо, Арслан.

— Должен будешь, — усмехается он и я ни капли не сомневаюсь, что так оно и будет. Пофиг.

Разберемся со всем позже.

Я смотрю на ручку, как завороженная — в темной комнате света хватает ровно настолько, чтобы видеть ее очертания и то, как она дергается несколько раз. Кажется, дышать я разучилась вовсе, стою, пытаясь слиться со стеной, что за моей спиной. Но куда больше мне хочется спрятать свой живот, защитить дитя, беспокойно ворочащегося под моими ладонями.

— А здесь что у вас? — чужой мужской голос, интонации нахальные, неприятные, я успела их хорошо запомнить. Он стоит за дверью, я слышу его, кажется, что и он меня, что тонкое пластиковое полотно не защищает все, что оно прозрачно, призрачно, — ключи где?

— Душевая, — отвечает Алена спокойно, — она не работает, ждем слесаря.

Я надеюсь, что он ей поверит, ни одна интонация в ее фразе не выглядит неправдоподобной.

А еще я благодарю мироздание за то, что там Алена. Если бы с той стороны двери сейчас стоял кто-то другой…

— Ключи у кого?

Ну все, думаю, я пропала. Если они войдут сейчас, обнаружат меня тут, мне конец. Я понятия не имею, зачем им нужна, но одно знаю точно: ничего хорошего меня не ждет. А с животом я не беглец.

— У слесаря. Его и ждем. А покажите, пожалуйста, еще раз ваши документы? Я забыла фамилию.

— Попов моя фамилия.

Алена ловко меняет тему, и я с облегчением понимаю, что визитер отходит от двери, увеличивая между нами расстояние. И по мере того, как удаляются его шаги, я ощущаю, что снова в состоянии дышать нормально.

Ладони влажные, по спине каплями стекает холодный пот и ноги дрожат мелкой дрожью. Под коленями предательская слабость, я по стене сползаю медленно вниз, но только после того, как окончательно стихают чужие голоса.

Я сижу так минут двадцать, боюсь выходить — вдруг мои преследователи захотят вернуться сюда во второй раз. Но еще больше боюсь, что они смогут раздобыть ключ, и тогда… страшно подумать, что тогда.

Не верю, что этот кошмар происходит в моей жизни. Я никогда не нарушала правил, всегда соблюдаю закон, даже дорогу перехожу только в положенном месте. Как и где мы с тетей Милой смогли пересечься с этими криминальными элементами?

Ответа у меня нет.

Есть только обстоятельства, с которыми приходится мириться, и я пока понятия не имею, как выбраться из всей этой передряги. Снова обратиться к Егору? Он ведь сказал — звони, если нужна будет помощь.

Только вот визитку я оставила второпях дома, и номер, естественно, не запомнила, даже близко.

Слышу дробный стук каблуков, — Алена. Ее походку я узнаю по звуку.