длится всего несколько секунд. В следующее мгновение его лицо скрывается за тёмным стеклом, машина набирает скорость и вскоре исчезает из виду.

— Это был Альберт Островский? — удивлённо спрашивает Симона. — Очень похож.

— Да, это точно он, — подтверждает Кира. — Это его номера.

— Удивительно! — восклицает Дина. — Но почему он остановился возле нас и смотрел в нашу сторону?

— Возможно, он подумал, что увидел кого-то знакомого, — предполагает Кира.

Мы с Эли переглядываемся, и я вздыхаю. Мы обе понимаем, кого он тут высматривал. Но девочкам об этом знать не нужно. Кажется, они ничего не заметили, и это хорошо.

Неужели теперь, когда в нашем корпусе будет учиться и этот мажор, мне придётся ходить и оглядываться, лишь бы не напороться на него? Знать бы еще, в какие дни у него и его друга здесь пары.

Мы возвращаемся в университет, показываем пропуска на входе и направляемся к лифту. Сейчас у нас должна быть пара по китайскому языку. Наша преподавательница очень добрая, но всё равно не хотелось бы опаздывать и создавать плохое впечатление.

— Всё хорошо, она ещё не пришла, — говорит Эли, проверяя групповой чат.

Я ускоряю шаг, чтобы не отставать от подруг, но тут кто-то резко хватает меня за руку и дергает в сторону, в темный безлюдный уголок. Не успеваю я пискнуть, как оказываюсь прижатой к стене крепким мужским телом и теряю из виду девочек.

— Ну привет, Мальцева Эрвина, — доносится до моих ушей низкий хрипловатый голос.

Я поднимаю взгляд и моментально утопаю в грозовом небе глаз Островского. Сердце начинает биться как сумасшедшее, грозя выскочить наружу. Меня бросает в жар, а дыхание сбивается.

Черт.

Он слишком близко ко мне. Очень близко. Запредельно. Прижимается всем телом, не давая пошевелиться.

В ноздри проникает его терпковатый запах. Одеколон, смешанный с чем-то ещё, дурманит разум.

Нет-нет-нет, мы не можем так стоять!

Выдохнув, я с силой отталкиваю парня от себя. Не ожидая такой реакции, он отшатывается назад, поморщившись и дотронувшись до своей груди.

— С ума сошёл? — в изумлении смотрю на него.

Он вновь окидывает меня взглядом с ног до головы, а затем прищуривает глаза.

— Действительно ты. Не ошибся.

Я настороженно слежу за его действиями.

— Что ты хочешь? — вздернув подбородок, спрашиваю я.

— Деловой подход? Мне нравится. А сама-то ты как думаешь?

— Я не знаю.

— Я же говорил тебе, чтобы ты не попадалась мне на глаза. Предупреждал тебя. Ты, видимо, решила, что я шучу.

Ох, чел, я точно не решила, что ты шутишь. И я пыталась избежать нашей встречи. Но кто же знал, что у нас смежные направления и ты будешь учиться в моем корпусе?

Я нервно сглатываю и отвожу взгляд в сторону его рубашки.

— Ну и что мне с тобой делать? — спрашивает Альберт, задумчиво глядя на меня.

— Ты можешь просто отпустить меня, — предлагаю я. — Тем более, что у меня сейчас пара.

— Да ладно? — делает удивленный вид. — У меня тоже.

— Тогда давай просто разойдемся, — с надеждой смотрю на парня. — И я постараюсь больше не попадаться тебе на глаза.

— Не пойдет. Я уже давал тебе такую возможность, но ты её упустила. Ты несколько раз ударила меня по лицу и облила какой-то шнягой, — напоминает он. — А я доставил тебя домой в целости и сохранности. За тобой конкретный такой должок. Как собираешься заглаживать вину? — он опускает взгляд в вырез моей блузки. Вот же извращенец!

— Я ничего тебе не должна! — восклицаю я с чрезмерной эмоциональностью. — Мы в расчёте! В тот день из-за тебя я была грязной и мокрой!

Люди, проходящие мимо, с интересом смотрят в нашу сторону. Некоторые даже останавливаются, чтобы послушать.

Островский наклоняется ко мне ближе и произносит, касаясь моей шеи:

— Если бы ты была грязной и мокрой из-за меня, то тебе бы это понравилось, — его горячее дыхание обжигает мою кожу.

— Иди к черту! — снова отталкиваю его от себя.

— Только оттуда, малышка, — улыбается он улыбкой обольстителя.

— Ты ничего мне не сделаешь, — произношу я уверенно, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул. Возможно, со стороны я кажусь смелой, но с каждой секундой я чувствую, как теряю контроль над собой. Особенно рядом с этим человеком, один взгляд которого заставляет меня дрожать от волнения.

— Не посмеешь, — повторяю я.

— Ты меня недооцениваешь.

— А ты себя переоцениваешь! Возомнил, что можешь вершить судьбы? Ошибаешься. Ты обыкновенный мажор, который ничего из себя не представляет и ничего не может без денег и связей своего отца. Тебе никогда не стать таким, как он, ты лишь его жалкая тень…

Я вздрагиваю и, напряжённо вжавшись в стену, замираю, когда Альберт резким движением вскидывает руку и подносит её к моему лицу. Но не для того, чтобы ударить, как я сначала подумала. Вместо этого он нежно проводит костяшками пальцев по моей щеке.

— Я уже предупреждал тебя насчёт твоего длинного языка, — говорит он почти мягко. — Неужели память отшибло? Или сама по себе туго соображаешь?

— У меня всё в порядке и с памятью, и с сообразительностью. А вот у тебя проблемы с манерами!

— Только ли у меня? — кивает парень в мою сторону. Его серые глаза еще больше потемнели от злости, а черты лица заострились.

Вероятно, я сказала много лишнего, но кто-то же должен поставить его на место. Я не чувствую за собой вину за это.

— Если бы в клубе ты вел себя как цивилизованный человек, а не как неандерталец…

Кажется, у Альберта заканчивается терпение, потому что он снова прерывает меня, прижимая к стене и обхватывает ладонью мою шею. Я замираю, чувствуя холод в теле и напряжение. Я пристально смотрю в его лицо, ожидая, что он сделает дальше.

— Что-то ты расчирикалась, малышка, — шепчет он мне на ухо низким, угрожающим голосом. — Такая смелая… Стоишь здесь и не боишься так со мной разговаривать.

Он проводит большим пальцем по моей шее, слегка поглаживая ее, отчего я вся покрываюсь мурашками и нервно сглатываю.

— Тебе следует быть внимательной и следить за тем, что ты и кому говоришь, — его голос становится все более злым.

Боже, да он псих.

— А то ведь можно и схлопотать. Это тебе совет на будущее, — он резко отстраняется от меня, убирая руки в карманы, а я, не раздумывая ни секунды убегаю. Куда подальше, лишь бы не находиться рядом с ним. Он меня до чертиков пугает.

Вслед мне доносится низкий смех, не предвещающий ничего хорошего.

Мне никак не удаётся спокойно добраться до аудитории. После того как я отделалась от Островского, я сталкиваюсь