За последние пять лет он снял несколько успешных фильмов, которые принесли ему известность, но открытие собственной компании — это выход на новый уровень.

— Это потрясающе, — произнес Грант. — Я даже не знаю, что сказать.

— Ты этого заслуживаешь, — ответил Бронсон. — Марти позвонит тебе сегодня, но я захотел сам сообщить отличную новость.

Грант несколько раз работал с Марти. Руководитель «Руссо Энтертейнмент» был талантливым режиссером и дальновидным продюсером. Грант очень его уважал и не собирался его подводить.

— Мы с Энтони сегодня заканчиваем дела в Черчилл-Даунс. Мы осмотрели ипподромы в Нью-Йорке и Мэриленде и нашли несколько великолепных мест для съемок. Мы приедем к тебе в конце недели.

Грант продолжил идти, рассказывая Бронсону о церкви, кладбище и других местах, которые имели большое значение для Деймона Баррингтона и его семьи.

Его переполняла радость. Утро было солнечное, день обещал быть теплым, а его ждала уникальная возможность, о которой он давно мечтал.

Но на смену его радости пришло беспокойство, когда он увидел Тессу, мчащуюся на лошади, и Кэсси, бегущую за ней вдоль забора. Он пытался заверить себя в том, что это рабочий момент, но воспоминания о несчастном случае, произошедшем много лет назад, превратили беспокойство в леденящий ужас.

Когда Тесса натянула поводья и тревожно закричала, он с бешено колотящимся сердцем побежал к забору, не понимая, что происходит и как он может ей помочь.

Дальше все происходило как при замедленной съемке. Лошадь встала на дыбы, Тесса пронзительно закричала и начала падать. Перепрыгнув через забор, Грант подбежал к ней и опустился рядом на корточки. Она перевернулась на спину и задышала ртом.

— Тесса, милая, тебе больно? — Он принялся осторожно ее ощупывать, надеясь, что серьезных повреждений у нее нет.

Застонав, она попыталась сесть, но Грант помешал ей, положив руку ей на плечо.

— Полежи немного, — сказал он.

— Макдафф… Где он? — спросила она, оглядываясь. — Он в порядке?

Грант пришел в недоумение. Неужели ее больше беспокоит лошадь, чем собственное благополучие?

Повернувшись, он увидел Кэсси и нового работника по имени Нэш, которые поймали лошадь и уже вели ее в конюшню.

— С ним все порядке, — сказал он. — Кэсси его поймала.

Тесса опустила голову на землю, закрыла глаза и вздохнула. Ее лицо было бледным, одна рука лежала на животе.

— Скажи, где у тебя болит. Я вызову скорую.

Он достал телефон, но едва успел набрать цифру 9, как Тесса схватила его за запястье.

— Я в порядке, — произнесла она, глядя ему в глаза. — Не нужно никуда звонить.

— Я сам знаю, что нужно, Тесса.

Видимых повреждений у нее нет, но нужно убедиться, что нет внутренних. Они гораздо опаснее.

— Ты бледный как полотно, Грант. Ты хорошо себя чувствуешь?

Он провел ладонью по лицу и кивнул:

— Я в порядке, а тебя должен осмотреть врач. Внутренние повреждения могут долго не давать о себе знать, а когда дадут, может быть уже слишком поздно.

— Грант…

— Ты либо поедешь на «скорой», либо я сам отвезу тебя в больницу. Это не обсуждается.

Тесса поморщилась.

— С ней все в порядке? — спросила подошедшая к ним Кэсси.

— Она упряма как осел, — пробормотал Грант, вставая. — Вразуми ее, пока я буду вызывать скорую.

Разговаривая по телефону, он слышал краем уха, как Кэсси пытается убедить сестру в необходимости показаться врачу. По крайней мере, старшая сестра на его стороне.

— «Скорая» уже едет, — сообщил он, вернувшись к ним.

— Я не хочу тебя оставлять, Тесс, но мне нужно найти папу. Он должен узнать о том, что произошло.

— Иди, Кэсс. Со мной все будет в порядке.

Кэсси вопросительно посмотрела на Гранта. Тот кивнул, давая ей понять, что позаботится о ее сестре.

— Уверена, папа примчится в больницу сразу, как только узнает, — сказала Кэсси.

— Пусть лучше позвонит. Мобильный у меня с собой.

Когда приехали парамедики и, положив Тессу на носилки, поместили ее в карету скорой помощи, Грант побежал к своей взятой напрокат машине. Он последует за ними, и если Тессе не потребуется госпитализация, привезет ее домой.

— Все это глупо, — недовольно пробурчала Тесса, когда Грант свернул на дорогу, ведущую к его коттеджу. — Ты можешь отвезти меня ко мне домой. Я сама могу о себе позаботиться.

— Мы уже это обсудили. Либо ты остаешься у меня, либо я у тебя. Поскольку ты лишь фыркнула, когда я предложил тебе выбор, я решил, что мы останемся здесь рядом с твоими родными.

Он остановил машину у коттеджа, и Тесса закатила глаза:

— Мой дом находится по соседству.

Повернувшись, он очаровательно улыбнулся:

— Да, но он в нескольких километрах отсюда. Мы с твоим отцом решили, что будет лучше, если ты останешься здесь со мной.

— Потому что он не знает, что ты хочешь его дочь, — пробормотала она.

Рассмеявшись, Грант помог ей выбраться из машины. Ей нравилось, что он о ней заботится, и в то же время ее раздражало, что он обращается с ней как с инвалидом.

Ничего страшного не произошло. Она упала с Макдаффа, потому что отвлеклась. Лошадь, с которой предыдущий хозяин плохо обращался, была норовистой, и Тесса об этом помнила, пока не увидела Гранта, который шел к конюшне и, улыбаясь, разговаривал по телефону. Да, Макдафф ее не слушался, но в этом падении была виновата она сама.

— Я сама могу идти, — заявила она, когда Грант обхватил ее рукой. — Я не упаду.

— Доктор сказал, что у тебя сотрясение. Ты сама жаловалась на головокружение и тошноту. — Он усилил хватку. — Я вызвался за тобой присматривать, и ты будешь меня слушаться.

Когда они вошли в дом, Грант уложил ее на диван и, проигнорировав возражения, снял с нее сапоги.

— Что тебе приготовить поесть? — спросил он. — Ты не обедала.

— Что-нибудь легкое. Меня все еще подташнивает.

— В кладовке есть несколько видов консервированного супа.

— Пойдет. Выбери любой. Я не привередливая.

Наблюдая за тем, как Грант суетится на кухне, готовя для нее еду, она вдруг кое-что поняла. Аарон никогда так о ней не заботился. Для него всегда на первом месте были его интересы.

В Гранте было что-то особенное. Можно было предположить, что он привез ее сюда, чтобы затащить в постель, но она почему-то была абсолютно уверена, что он сделал это с более благородной целью. Он вовсе не самодовольный пижон, за которого она его принимала сначала.