городе с родителями, как стремительно все происходит? Но когда вы здесь, со мной, за городом, вы про себя думаете: ну почему время тут еле тянется? Вот как оно ощущается: это чувство тягучести, эти едва осязаемые крупицы прошлого.

Я рассказываю вам все это, потому что дни и ночи, проведенные мной в джунглях, ничем не напоминали мне дни и ночи, проведенные мной в городе. Одна ночь в джунглях могла ощущаться годом в городе, но эту разницу тяжело почувствовать, особенно когда полностью отдаешься пространству одному или другому. Прошло много всего, прежде чем я смогла подсчитать, что для людей, живших вне джунглей, миновало 150 лет. Королевство Аютия превратилось в Тхонбури и наконец настала эпоха Раттанакосин, в коей мы сейчас и живем.

Какие же перемены произошли за те 150 лет и как я была в них вовлечена? Позвольте я вам расскажу.

Сбежав от Буна, я направилась к реке Пасак. Как только я там оказалась, внезапно случилось оглушительное землетрясение: «Знамение богов, подумалось мне, приказывающих мне остановиться на привал прямо здесь». Там я выстроила себе небольшую хижину на берегу реки и выживала, питаясь дарами воды.

Однажды днем из джунглей донеслись топот марширующих ног, громыхание щитов и удары гонга. Желая узнать, что происходит, я вышла из хижины и увидела армию мужчин – их были тысячи и тысячи – и они шагали прямо на меня. Вместе с ними шел слон с многоярусным троном на спине, а изысканный зонтик укрывал от солнца величественно восседавшую под ним фигуру. Я никогда еще не видывала подобного зрелища и подумала, что сидевший на слоне мужчина, должно быть, какой-то святой, а возможно, король. Тем не менее было нечто необычное в том, как к марширующей толпе начали сгонять жителей деревни, которые бросили все дела и присоединялись к пришедшим, вооружаясь серпами, мечами и пиками. Кое-кто прибегал с голыми руками. Толпа шла и шла, и какие-то люди поманили меня, приглашая встать в их ряды. Смутившись, я спросила их, куда они идут.

– Мы идем требовать, чтобы вернули нашу землю.

– И у кого вы будете это требовать? – спросила я.

– У нынешнего короля, – ответили они, словно это было самоочевидно. – Присоединяйся к нашему восстанию, мать, и ты будешь вознаграждена лучшей жизнью, когда все закончится.

Я спросила их о человеке, восседавшем на слоне, и они сказали, что это принц Пхра Кхван, который едет вернуть свое законное место на троне.

– У принца много заслуг, – сообщил один из них, когда они зазывали меня к себе. – Вступай в наши ряды, и мы расскажем тебе невероятные истории о принце Пхра Кхване.

Вот так я примкнула к их маршу на столицу.

Они поведали мне, что принц Пхра Кхван был сыном покойного короля.

Его рождение было оглашено свирепым землетрясением, от которого по всему дворцу прокатилась волна слухов о том, что настанет день, и он унаследует трон, и эти слухи с самого начала сделали его уважаемым человеком в королевстве. Когда Пхра тяо пхэндин был при смерти, его вице-король придумал план узурпации трона, согласно которому принца обманом должны были оставить наедине с ним, и тот смог бы забить его до смерти поленом сандалового дерева. Так вице-король стал бы королем. Однако, благодаря своим достоинствам, принц Пхра Кхван чудесным образом избежал смерти, его забрали к себе боги, воспитали и обучили невероятным чарам. Принц быстро созвал наместников прежнего короля, убедил их стать его союзниками и собрал жителей деревень вроде нас, чтобы вместе пойти маршем на столицу, чтобы вернуть трон.

Вот что произошло. Я примкнула к восставшим, мы двигались ко дворцу. Всего нас было около двух тысяч человек – из Накхон Ратчасимы, Накхон Найока, Лопбури и Сарабури. Мы шли днем и ночью, слушая не только истории о принце Пхра Кхване, но и истории о нынешнем короле, которого, как мне сказали, звали король Сыа. Коварный и отчаянный, под стать своему имени, которое означало «тигр», король Сыа был известен своей силой и харизмой. Согласно этим историям, он был бастардом покойного короля Нарая и, как и его отец, знал толк в магии и был способен летать по воздуху и укрощать различных диких зверей. Он был распутником, который любил держать акул в неволе и скармливать им еще шевелящиеся тела неугодных ему людей. Говорили также, что в молодости он осмелился ударить Чао Пхрайя Вичайена – западного придворного и фаворита короля Нарая, также известного под именем Константин Фалькон[37], – ногой прямо в голову. Впоследствии этого иноземца уличили в государственной измене: и тогда удар короля Сыа был истолкован как предупреждение будущих проступков этого придворного. К концу правления короля Нарайа наплыв посланцев с Запада вызвал широко распространившиеся страхи, что буддистское королевство Сиам будет обращено в христианство. В связи с чем король Петрача[38], преемник короля Нарая, изгнал из королевства всех западных посланцев. Однако когда король Петрача заболел, его вице-король, некто иной, как король Сыа, воспользовался этой благоприятной возможностью и сверг принца Пхра Кхвана.

Тесно сбившись вместе, мы слушали эти истории, завороженные ими от начала до конца. Мы все ощущали пыл и гнев, клокотавшие, охватывавшие нас изнутри, и вдохновлялись делом, благодаря которому мы ощущали себя единой плотью и кровью. И на следующее утро мы, обуянные ярой решимостью, вошли в столицу Аютии.

Вскоре мы достигли моста, ведущего прямиком ко входу во дворец. В городе стояла невозмутимая тишина, словно никто и не знал, что надвигается восстание. Принц Пхра Кхван остановил слона и наскоро посоветовался с приближенными, прежде чем отдать приказ о штурме. Мы ринулись через мост, к дворцу. Вдруг мы услыхали гром пушечного выстрела со стороны форта над городской стеной, и принц Пхра Кхван, уже мертвый, низвергся со своего слона. На мгновение мы опешили. А потом наши ряды охватила паника. Те, кто маршировал к вратам дворца, не сбились с шага, те же, кто еще не пересек мост, оцепенели.

Кое-кто лишился рассудка вместе с тем, как принц Пхра Кхван лишился жизни. И тут же охранявшие дворец солдаты бросились в атаку и захватили наших слонов и оставшихся командиров наших войск. Жители деревни, поднявшие свои мечи, чтобы сражаться, были убиты; прочие же бросили оружие в знак поражения.

Я находилась в гуще толпы и еще не перешла через мост, когда до нас дошла весть о смерти принца Пхра Кхвана[39]. Как только стоявшие рядом со мной люди увидали выбежавших из дворца солдат, они тотчас удрали. Сначала я была обескуражена, но потом решила бежать