– Я тоже поначалу ничего не понял, – сказал Герберт. – Я, как вы понимаете, был неспокоен за женщин и утром сразу отправился их проведать. И только я переступил порог, как агент, находившийся внутри, смеясь, спросил, не забыл ли я чего там у девушек ночью. Я просто подскочил. Поттребовал объяснений, и выяснилось, что…

– Могу предположить, что случилось, – быстро перебил его Моран, – Некто, похожий на вас как две капли воды, вошёл ночью к девушкам, забрал их и увёл в неизвестном направлении.

Нахмурившись, Гейне уперся взглядом в Боба Морана, как бы изучая, не является ли тот двойником господина Минга.

– Клянусь, все так и было, – признал он наконец. – И эти придурки-охранники купились.

– Вижу, – констатировал Билл, – что Жёлтая Тень продолжает пользоваться старой тактикой, которая часто приносила ему успех. Конечно, Гейне, это был робот с вашей внешностью, что и обмануло как мисс Лю и мисс Шоу, так и ваших агентов.

– Все наверняка так и было, – подтвердил Боб. – Это был автомат высшего качества, подобный тому, который заменил мисс Лю несколько дней тому назад в клинике профессора Стерна. Нужно удвоить бдительность, а то дело кончится тем, что мы перестанем доверять кому бы то ни было и в конце концов нас обведет вокруг пальца какой-нибудь робот.

– Весёленькая история! – вздохнул Баллантайн. – В случае схватки сначала спроси документы, удостоверяющие личность противника, которого собираешься отдубасить.

– А я полагаю, – совершенно серьезно заявил Боб, – что сначала нужно врезать как следует. А кстати, Гейне, не могли бы вы сказать, какие документы были у вас в кармане, когда вы в последний раз заходили в этот номер, то есть после первого похищения мисс Лю?

Секретный агент возмущенно уставился на Морана, но, подавив раздражение, сухо спросил:

– Вы что, Боб, шутите? Я не расположен сейчас к шуткам.

– Ни в малейшей степени, – сурово заявил француз. – Прошу вас ответить, Герберт, что было у вас в портфеле?

– Ну ладно! – ответил в повышенном тоне американец. – Я принес вам рентгеновский снимок мисс Лю, или, точнее, робота, который, ее подменял. Документы были у меня не в кармане, а в папке. Вы сами должны это хорошо помнить.

– Конечно, – согласился Моран, – помню. А ваше замечание как раз и свидетельствует, что вы не являетесь роботом, используемым Жёлтой Тенью. С этого момента мы должны быть более подозрительны ко всем на свете, даже к собственным друзьям. А сейчас давайте поговорим о двух исчезнувших. Ваши люди сообщили что-нибудь полезное на этот счёт?:

– К сожалению, ничего. У них не было никаких причин подозревать меня, а тем более предполагать, что это двойник. Мне лишь известно, что обе женщины сели в машину, ни на марку, ни на номер которой никто не обратил внимания.

– Да, есть отчего взбеситься!

– Вы поставили на ноги все службы? – обеспокоенно спросил Билл Баллантайн.

– Естественно. Патрули прочесывают город во всех направлениях. Осведомителям обещано немыслимое вознаграждение, так что они ходят на ушах. К несчастью, как вы понимаете, с Жёлтой Тенью обычные полицейские меры вряд ли дадут результат. Я дал ещё указание произвести обыски во всех подозрительных местах, где можно было бы спрятать похищенных, но надежд на то, что это принесет какие-то плоды, мало.

– Если будет что-либо новенькое, – сказал Боб Моран, – то уж постарайтесь нас сразу поставить в известность.

– Ну, на это вы можете рассчитывать целиком и полностью, – пообещал Гейне, вставая. – Теперь я вас покидаю, мне еще многое предстоит сделать.

Когда посетитель ушел, Билл и Боб продолжили завтрак в гробовом молчании.

Зазвонил телефон.

– Сегодня день утренних новостей, – проворчал Боб. – Наверняка еще какая-нибудь неприятность.

Он снял трубку, и явно измененный женский голос тут же спросил:

– Это вы, Боб?

– Вы угадали, это я. А кто говорит?

– Это неважно. Важно то, что я вам сообщу… Если хотите получить сведения об исчезнувших, а также кое-какие шансы найти их, то приходите на встречу в дом тридцать два на набережную в Чайнатауне. Там всё и узнаете.

– А чем вы докажете, что это не ловушка? – спросил с подозрением Моран. – Я ведь не знаю, кто вы.

– Это неважно, – продолжал анонимный голос. – Я подвергнусь смертельной опасности, если назову свое имя. Вам достаточно знать, что я не враг. Может быть даже, вы меня узнаете. Не забудьте: набережная, тридцать два, сегодня вечером в восемь… Не вздумайте предупредить полицию, ибо это сразу станет известно вашим противникам, и всё сорвётся.

– Минуточку, – быстро проговорил Моран, – скажите, по крайней мере…

Но он так и не окончил фразу, ибо его загадочная собеседница повесила трубку. Он тоже положил трубку на рычаг и быстро пересказал разговор Баллантайну, а затем спросил:

– Ты-то что думаешь, Билл?

– Полагаю, что речь идет о грубой ловушке, – без колебания ответил шотландец. – И, кстати, это не делает чести господину Мингу, который начинает повторяться. Обычно он более изобретателен.

– Ловушка, – задумчиво протянул Моран. – Но полной уверенности нет. Хотя моя собеседница и изменила голос, он показался мне знакомым. Ты знаешь, я почти уверен, что это была Таня.

– Таня Орлофф… – протянул Билл. – Это вполне возможно. Но не забывай, что Минг способен изготавливать и роботов, и двойников, а уж имитировать голос для него пара пустяков, тем более голос своей племянницы.

– Всё это так, но тогда он должен быть в курсе того, что Таня наша союзница. А потом, если он хотел нас обмануть, то зачем менять голос, маскировать его?

– Ну, например, чтобы хитрее обвести нас вокруг пальца, – предположил Билл с его прямолинейной логикой. – Изменяя голос, Минг придает всему оттенок таинственности, чтобы мы поверили по-настоящему во всю эту белиберду. Мне кажется, этим все и объясняется.

Боб махнул рукой.

– Что-то не верится в такой вариант. Повторяю, я почти уверен, что узнал голос Тани. Не забывай, что у меня есть свой внутренний «радар», который меня никогда не подводит… или почти никогда. Надо идти на это свидание, Билл. Риск, конечно, есть, но игра стоит свеч.

Колосс развел могучими руками.

– Как считаешь нужным, командан. Но все же повторяю, у нас все шансы залететь в ловушку.

– Да нет, – улыбнулся Боб. – Ты просто все видишь в черном свете. Все будет хорошо, уверяю тебя.

– Хотелось бы верить, – проговорил Билл, не слишком убежденный. – Впрочем, события