— Он собирается превратить наш клан в пыль, — бормочу я.

— Они набросятся на него раньше, чем до этого дойдет.

Я сгибаю руку. — Им нужно побыстрее включить его.

Возможно, у нас есть способ переломить ситуацию, но только если мы получим необходимые доказательства.

Рас знает, о чем я думаю. — Я в деле.

— Обеспечь дополнительную защиту своим родителям, — говорю я, вставая, чтобы уйти. — Так, на всякий случай.

Если бы не отец Раса, дядя Хулио, Сэл убил бы меня в тот же день, когда умерли мои родители. Мне было одиннадцать лет, я все еще был ребенком, чьи яйца еще не опустились, но даже тогда Сэл видел во мне угрозу. Убив меня, он избавился бы от беспокойства, но это не было бы хорошо воспринято капо. Дети клана, как правило, были под запретом, о чем дядя Хулио обязательно напоминал всем, кто находился поблизости от Сэла.

Меня пощадили.

Но при первой же возможности Сэл отослал меня. На Ибицу.

Это всегда был один из иностранных оплотов клана — нет Ибицы без наркотиков, которые мы обеспечиваем. Быть капо здесь на бумаге звучит неплохо, пока не осознаешь, что это равносильно изгнанию. Клановый бизнес не ведется по телефону или через Интернет. Это происходит лично, в Казаль-ди-Принсипе.

И Сэлу очень не нравится, когда я возвращаюсь домой.

Я прощаюсь с Расом и иду на стоянку.

— Отвези меня к дому, — говорю я водителю, забираясь в машину. За окном небо еще темное, но скоро начнет светлеть. Мы проходим мимо длинной очереди зеленых такси у Револьвра, и я ловлю себя на том, что ищу Ромеро в очереди. Ее там нет.

Когда мы проезжаем мимо автобусной остановки, я усмехаюсь. Она ни за что не взяла бы одну из них туда, где остановилась. Какого хрена она ищет работу на Ибице? Часть меня любопытна. Я на девяносто пять процентов убежден, что она просто горячая богатая девушка, которая решила взбунтоваться и что-то доказать своей семье. Трава всегда зеленее. Как только она увидит, что я для нее запланировал, она побежит обратно к папочке, поджав хвост.

Но есть одна вещь, которая заставляет меня остановиться. В ее глазах мне показалось, что я увидел проблеск настоящего отчаяния. Может быть, даже страх.

Чего она могла бояться?

Я скручиваю одно из своих колец. Когда кто-то никогда не был по-настоящему в отчаянии, не нужно много времени, чтобы вызвать это чувство. Это должно быть так. Возможно, она просто боится задеть свое эго.

Со вздохом я провожу рукой по губам.

Какого хрена я анализирую ее? Достаточно.

Я не могу вспомнить, когда в последний раз я тратил столько времени, думая о женщине, которую мой член даже не встречал.

Чем ближе мы подходим к дому, тем мрачнее становятся мои мысли. Я не знаю точно, кто стоит за тем, что произошло прошлой ночью, но во всем этом чувствуется паранойя Сэла. Если мы докажем, что виноват наш дон, ему недолго осталось жить.

Созданный человек, не принадлежащий к родословной сидящего дона, может занять эту должность, задушив сидящего дона до смерти голыми руками. Это варварство, но так всегда было с казалезцами. Чтобы попасть в ту же комнату, что и дон, нужны смекалка и стратегия — нет никого лучше защищенного. Сначала мне придется обратить на свою сторону некоторых из его ближайших друзей, и, если я сделаю это неправильно, они побегут прямо к нему. Мне нужно окончательно показать им, что Сэл больше не может править.

Я сгибаю руки. Это высокая планка.

Но если я хочу защитить самого важного для меня человека, я должен это сделать.

Люди всегда говорили мне, что уравновешенность — моя самая большая сила. Я не принимаю необдуманных решений. Я не действую, не думая о последствиях.

Более слабый человек уже пошел бы за Сэлом, но я знаю лучше. Я подожду идеального момента.

А потом я заберу все, что он украл.

ГЛАВА 7

ВАЛЕНТИНА

В понедельник я выхожу из автобуса, который останавливается напротив Revolvr, в десять сорок пять утра. Окрестности средь бела дня выглядят так по-другому, что мне приходится убеждать себя, что я пришла в нужное место.

Я нервничаю. Все выходные я ворочалась по ночам, беспокоясь о том, что Де Росси передумает и вернет меня туда, откуда я начала. За последние два дня мне удалось почти не потратить денег, выживая за счет рамена и бесплатного завтрака в общежитии, а также воспользовавшись приглашением Астрид и Вильде переехать в их более дешевое общее общежитие. Тем не менее, ни одна из этих вещей не меняет того факта, что я практически на мели.

Я пробираюсь внутрь клуба через главный вход.

— Здесь.

Я поворачиваюсь в сторону голоса. Это Рас. Он сидит на табурете у одного из баров, в руке у него пиво. Одетый в поношенные джинсы и застиранную серую футболку, он кажется почти доступным… до тех пор, пока я не замечаю усталое выражение на его лице.

— Привет, — говорю я голосом, похожим на писк. — Спасибо, что встретил меня. Я очень ценю эту возможность.

Похоже, он изо всех сил старается не закатывать глаза.

— Просто делаю свою работу, — хрипло говорит он. — Масштаб которой, по-видимому, продолжает расширяться.

— Обычно ты этого не делаешь?

— Ты имеешь в виду взять нового сотрудника после того, как мы уже наняли всех на сезон? Нет. Я не знаю.

Тепло окутывает мои щеки. — Де Росси согласился на испытание.

— Я знаю, на что согласился Де Росси. К счастью для вас, я только что перевел сотрудника в Laser. Ты заменишь их.

Мои брови хмурятся в замешательстве. — Laser?

— Еще один из клубов босса.

— Он владеет более чем одним клубом?

— Он владеет половиной больших клубов на острове. Наряду с большим количеством отелей, ресторанов и кондоминиумов, чем мы с вами можем сосчитать.

Отлично. Де Росси — своего рода бизнес-магнат Ибицы. Если я облажаюсь, мои перспективы работы здесь могут исчезнуть. Я кусаю губу, чтобы подавить стон. Ставки только что стали выше.

— Тебе повезло, — говорит Рас, спрыгивая со стула и жестом приглашая меня следовать за ним. — Босс, должно быть, был в особенно хорошем настроении, когда ты его встретила.

— Ты пытаешься быть забавным?

Это вызывает у меня глубокий смех.

— Ты не могла сказать? — Веселье танцует в его глазах. — Иначе тебя бы здесь не было.

Я сдерживаю возражение. Де Росси, возможно, был груб, но, тем не менее, он дает мне шанс.