Теперь она шла за ним. Он хромал со сноровкой, говорившей о давней инвалидности. Даже припадая на одну ногу, он оставался заметно выше Юдит. Крепкое тело. (Регулярное посещение тренажерного зала?..) Светло-коричневый летний костюм, замшевые туфли того же цвета. Кто он? Что он здесь делает? Какова область его исследований? Что-то связанное с политикой? До падения железного занавеса слависты довольно легко получали гранты от государственных фондов тех стран, которые вели холодную войну против советского блока. Да и любимцами СМИ они были. Некоторые из них прямо или косвенно были связаны со спецслужбами своих стран.

Ее несло вслед за ним по коридорам университета, и вскоре она оказалась в просторном зале, заполненном людьми. Столы вдоль стен были уставлены напитками, вазами с фруктами, блюдами с крошечными бутербродами и пирожными. Значит, коктейльная вечеринка, как обычно. Возможность говорить по-русски со знакомыми оттуда и знакомиться с потенциальными рекомендателями отсюда — возможность, от которой на этот раз она откажется. Полностью. Профессор кафедры и постоянная должность — большего ей не нужно, а скоро, о Боже, она будет еще и завкафедрой. Она никому не будет льстить, напомнила она себе, тем более что это у нее не очень-то и получается. Она в отпуске.

Юдит подошла к столу с напитками и взяла бокал на высокой ножке, наполовину заполненный светлой искрящейся жидкостью. Некошерное вино? Ну, если не знаешь, то не страшно. Осторожно, до маленьких бутербродов лучше не дотрагиваться, раз есть подозрение, что они некошерные. Бригадный генерал Эндрю Некто (что значит бригадный генерал? видимо, он генерал в запасе, раз не в форме) последовал примеру своей спутницы и тоже взял бокал шампанского.

— Позвольте чокнуться с вами? — улыбнулся новый знакомый.

— Почему бы и нет? — ответила она, понимая, что это не более чем вежливый жест, позволяющий начать разговор.

— Вы многих здесь знаете? — одним движением выплеснув себе в глотку содержимое бокала и тут же беря следующий, спросил он.

— К сожалению, совсем немногих, — ответила она с поддельным сожалением в голосе и вдруг спросила с израильской прямотой, которая давно уже стала частью ее личности и даже усилилась в последнее время, такой удобной и приятной, позволяющей бесхитростно и доверчиво открываться другому человеку прямотой, близкой русской душе:

— А вы из какого университета?

— Хм… Честно говоря, я не из университета… — начал говорить Эндрю и замолчал, подбирая подходящие слова.

— Так что тогда… вы здесь делаете?

— Я приехал, чтобы поискать известных ученых, готовых написать статьи для книги, которую я редактирую.

— О, интересно… А я думала, что вы военный.

— Я был военным… еще как был… Но в последние годы я занимался в армии исследованиями, которые теперь частично можно публиковать. Я хорошо пишу, без этого не получишь степень магистра в Оксфорде.

— Степень магистра в какой области? — Юдит продолжала «стрелять от бедра».

— История. История Европы, но, разумеется, с упором на Англию.

— А о чем эта книга?

— О процессе декаданса и распада советской империи.

— А-а-а…

Юдит на мгновение погрузилась в размышления. Он выжидательно и изучающе смотрел на нее сквозь свои забавные очки.

— А меня интересовал декаданс как культурный климат в Европе в конце девятнадцатого и начале двадцатого веков, — сказала она заученным голосом, каким называют номер удостоверения личности. — Моя область — русская литература Серебряного века. Я выросла на этом. В нашем доме говорили: «Кто не читал „Анну Каренину“, тот не имеет доли в наследстве». Но я знаю некоторых советологов… Я имею в виду израильтян…

— Это как раз то, что мне нужно, — советологи! Вы видите здесь кого-нибудь из них?

— Вижу двоих. Правда, они не из моего университета, — сказала она и подумала с досадой: «Ну вот и все, каникулы закончились».

— Буду весьма признателен, если вы познакомите меня с ними. Но сначала расскажите, пожалуйста, что вы о них знаете — и хорошее и плохое.

Что ей оставалось делать? Пробираясь сквозь толпу к знакомым израильтянам-советологам, Юдит рассказывала, что один из них — эксперт мирового уровня по мусульманским странам в советском блоке и блестящий лектор, гомосексуалист, недавно перенес операцию по уменьшению желудка, чтобы сбросить двадцать килограммов, и это серьезно навредило его энергии как исследователя и лектора.

— А что насчет других энергий?

— Не задавайте мне таких вопросов!..

Сильно прихрамывая, он следовал за ней. Ее походка казалась ему чудесной — изящной, гибкой, свободной. Стоит как-нибудь слетать в Израиль, красивых женщин там наверняка больше, чем среди англичанок…

Два профессора, Габи Амит и Ами Шавит, стояли, держа в руках тарелки с бутербродами, и слишком громко говорили на иврите. Они старались по возможности не говорить по-русски и предпочитали читать лекции на английском, получалось бегло, но с сильным израильским акцентом.

— Познакомьтесь! — сказала Юдит. — Мне кажется, у вас есть общие профессиональные интересы.

Он представился:

— Бригадный генерал Эндрю Ховард. Да, именно. В запасе. Очень приятно. Недавно вышел на пенсию после тридцати лет службы в Танзании, Германии и США. В настоящее время создаю компанию по экспорту аксессуаров для защиты от химического оружия, в которых сегодня может быть заинтересован Израиль. Кроме того, у меня есть договор с престижным книжным издательством в Соединенных Штатах на редактирование статей экспертов о процессе разрушения советской империи. Моя собственная статья на эту тему тоже войдет в будущую книгу.

Он говорил негромким, спокойным, авторитетным голосом, вызывающим доверие, опираясь при этом на ручку трости, чтобы стоять прямо. Профессор Габи Амит тут же предложил статью о росте национального самосознания в мусульманских странах советского блока, и Эндрю благодарно просиял. Он заговорил быстро, с юмором, жестикулируя свободной рукой, которая словно просилась опуститься на плечо собеседника или преподнести ему подарок. Его плечо двигалось в такт его беглому оксфордскому английскому, который действительно был щедрым подарком для тех, кто его слушал, вызывающим восхищение и уважение, если не зависть. В конце встречи Эндрю обменялся с профессорами визитками.

— Был очень рад встрече с вами, господа, и рад был бы встретиться с каждым из вас снова. Может быть, получится еще здесь, на этой конференции? Думаю, мы можем быть полезны друг другу и другими способами!..

— Нам нужно взять еще по бокалу шампанского, — сказал он ей после прощания с советологами. — Мы должны выпить за вас. Вы — замечательная!

Юдит ненавидела комплименты, причем как говорить их, так и получать. Она не умела легко ответить на комплимент комплиментом, но и оставаться в долгу не любила. В данном случае она убедила себя, что льстец не обязательно лжец, он просто хочет угодить, сделать приятное. И если двадцать процентов из того, что он говорит, является правдой, то