что мне нужно, в этом городе. Мне нужно поехать в другие края».

И он покинул свой город, и, проезжая по сельской местности, он встретил арабского шейха, который молотил пшеницу на своем поле. И он поприветствовал его, сказав:

— Мир тебе, о арабский шейх!

И шейх вернул ему его приветствие и сказал:

— Йа сиди, куда ты идешь в такую жару?

Он же ответил:

— Я путешествую из-за дела, которое поручил мне султан.

И арабский шейх спросил его:

— Что это за дело?

И он ответил:

— Султан просит меня сделать для него надпись, сила которой была бы таковой, чтобы, будучи счастлив, он не стал бы гневаться, а будучи зол, не возрадовался бы.

И шейх сказал ему:

— И только-то? — И когда визирь ответил: «Да!», он сказал ему: — Хорошо. Присядь, а я принесу тебе поесть.

И шейх на мгновение покинул визиря и подошел к дочери своей, которую звали Ясмин, и сказал ей:

— О дочь моя, приготовь гостю поесть.

Она же спросила:

— И откуда этот господин?

И он ответил:

— От султана.

Она же спросила:

— И чего он хочет?

И отец рассказал ей об этом деле. Но нет смысла повторять это.

Тогда Ясмин, дочь арабов, приготовила блюдо из тридцати яиц, в котором было много сладкого масла, дала его отцу своему с семью хлебными лепешками и сказала ему:

— Подай это страннику и скажи ему: «Дочь моя Ясмин, дочь арабов, приветствует тебя и говорит, что именно она изготовит для тебя эту надпись. И она также велела сказать тебе: «Месяцу исполнилось тридцать дней, на море прилив, и семь дней составляют неделю»».

И ее отец ответил:

— Хорошо, — взял блюдо и ушел.

И когда он шел, масло из тарелки растеклось по его руке, поэтому он поставил блюдо на землю, взял одну из лепешек, вытер ею масло с рук своих и съел ее, а также яйцо, которое ему так хотелось съесть. После чего он поднялся и понес обед визирю, и он сказал ему:

— Дочь моя Ясмин, дочь арабов, посылает тебе привет и говорит, что именно она изготовит для тебя нужную надпись. И кроме того, она велела сказать тебе: «Месяцу исполнилось тридцать дней, на море прилив, и семь дней составляют неделю».

И визирь ответил:

— Сначала поедим, а там видно будет.

И когда он наелся, то сказал отцу Ясмин:

— Скажи ей, пусть она сделает для меня надпись, но месяцу не хватило одного дня, на море отлив, и на неделе было всего шесть дней.

Тогда арабский шейх вернулся к своей дочери и сказал ей:

— Визирь велел тебе сделать надпись, но месяцу не хватило одного дня, на море отлив, и на неделе было всего шесть дней.

Тогда девушка сказала ему:

— Как тебе не стыдно, отец мой, что ты сделал?! Я даю тебе отнести еду, а ты по пути съедаешь яйцо, лепешку и приносишь блюдо без масла!

Он же ответил:

— Валлахи, это правда! Но, о дочь моя, блюдо было полно масла, оно и пролилось мне на руку, поэтому я и вытер масло лепешкой, которую съел, а потом мне захотелось съесть яйцо, я съел и его.

Она же сказала:

— Ладно, это не имеет значения. Давай я сделаю надпись.

И она подготовила все для письма и составила такую надпись: «Любое чувство, боль или радость, приходит к нам от Аллаха». И она послала эту надпись визирю, который взял ее и, поблагодарив Ясмин, дочь арабов, ушел, чтобы отнести ее султану.

И султан, взяв эту надпись и прочитав ее, спросил визиря:

— Кто сделал эту надпись?

И визирь ответил:

— Девушка по имени Ясмин, дочь арабов.

И султан сказал визирю:

— Приведи меня в дом отца ее, чтобы я мог жениться на его дочери.

Тогда визирь взял султана за руку и пошел с ним, чтобы найти арабского шейха. И, найдя его, он сказали ему:

— О арабский шейх, мы пришли породниться с тобою.

Он же ответил:

— Это возможно. Но как?

И визирь ответил:

— Твою дочь Ясмин хочет взять за себя наш господин султан, который перед глазами твоими.

И шейх ответил:

— Хорошо. Мы слуги его. Но пусть мою дочь положат на одну чашу весов, а на другую — золото. И пусть вес этих чаш станет равным, потому что Ясмин дорога сердцу отца своего.

И визирь ответил:

— Не вижу никаких препятствий.

И они пошли за золотом, чтобы положить его на чашу весов, а арабский шейх усадил свою дочь на другую чашу. И когда девушка и золото уравновесились, сразу же написали брачный договор. И султан устроил большой праздник в арабской деревне. И в ту же ночь он вошел в дом юницы, в дом отца ее, и забрал ее девственность и порадовался вместе с нею. А утром он ушел вместе с нею и устроил ее во дворце своем.

И прошло некоторое время, и арабская красавица Ясмин во дворце султана стала томиться и затосковала до последних пределов.

И тогда султан вызвал к ней доктора и сказал ему:

— Пойди поскорее и осмотри Ясмин, дочь арабов. Я не знаю, почему она так тоскует и худеет.

И доктор пошел и осмотрел Ясмин.

Затем он вернулся к султану и сказал ему:

— Она не привыкла жить в городе, потому что она деревенская девушка, и ее грудь сжимается из-за нехватки воздуха.

И султан спросил:

— И что же делать?

А врач ответил:

— Пусть для нее построит дворец у моря, где она сможет дышать свежим воздухом, и она станет еще красивее, чем была.

И султан немедленно приказал каменщикам построить дворец у моря. Когда же он был закончен, томящаяся Ясмин, дочь арабов, была туда доставлена.

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила приближение утра и скромно умолкла.

А когда наступила

ДЕВЯТЬСОТ СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Немедленно приказал каменщикам построить дворец у моря. Когда же он был закончен, томящаяся Ясмин, дочь арабов, была туда доставлена. И после того как она прожила в этом дворце некоторое время, худоба ее прошла и она перестала томиться.

И вот однажды, когда, прислонившись к окну, смотрела на море, она увидела, как на берег к подножию дворца пришел рыбак, чтобы забросить сеть свою. И когда он вытащил ее, не увидел внутри ничего, кроме камней и пустых раковин. И рыбак расстроился, а Ясмин заговорила с ним и сказала ему:

— О рыбак, если ты захочешь снова забросить сеть в море на мою удачу, я дам тебе золотой динар.

И рыбак