В его глазах читалось плохо скрываемое изумление пополам с яростью — такое сочетание эмоций обычно приводит либо к инфаркту, либо к пересмотру своих убеждений. Надеюсь, старик выберет второй вариант — не хотелось бы тратить силы еще и на его реанимацию.

Академики и старшекурсники наконец начали действовать организованно — теплые пледы, горячий чай в термосах, укрепляющие амулеты.

Один из преподавателей создавал небольшие согревающие печати, которые крепились прямо на одежду спасенных. Впрочем, большинству студентов они уже не требовались — моя целительская энергия полностью восстановила их способность поддерживать нормальную температуру тела.

Я наблюдал за потоком эвакуируемых. У самых дверей я заметил знакомую фигуру — ту самую девушку с каре, обладательницу весьма специфического «дара».

Она обернулась, кутаясь в плед, и наши взгляды встретились. Я приветливо помахал рукой, демонстрируя, что наш маленький секрет в безопасности. Она лишь отвернулась и поспешно скрылась за дверью.

Какая прелесть — похоже, в академии у некоторых личностей напрочь отсутствует чувство благодарности. А ведь я не только спас ей жизнь, но и промолчал о её… нестандартных увлечениях.

В помещении остались только академики и группа БМБ. Я медленно осматривал пространство, анализируя произошедшее. Что-то здесь не сходилось… Мой взгляд остановился на двери в дальней стене — её открыло только после того, как растаял основной массив льда. И тут картина начала складываться.

Эпицентр взрыва был именно там — вот почему тридцать человек, находившихся ближе к той двери, пострадали сильнее первой десятки. Физика распространения взрывной волны, даже если это волна магического льда, подчиняется определённым законам.

Решительно направился к двери. За ней обнаружилось небольшое помещение — типичный учебный кабинет, переоборудованный под хранилище.

Стеллажи с учебными пособиями, законсервированные магические образцы, старые парты, какие-то приборы под чехлами. А в центре — массивная глыба льда с непонятным силуэтом внутри.

Нагрев руку целительской энергией, я начал методично растапливать лёд.

Работа требовала ювелирной точности — малейшая ошибка в температурном режиме могла оказаться фатальной для того, кто находился внутри. Внезапно по ледяной глыбе пробежала сеть трещин, и крупный фрагмент откололся, явив взору женскую фигуру.

— О, а вот и виновница торжества, — произнёс я, узнав Софью.

Не успел я закончить фразу, как помещение наполнилось людьми. Главный лекарь, даже не потрудившись провести базовую диагностику, сразу активировал какое-то заклинание.

Я мгновенно считал изменения в организме девушки — замедление сердечного ритма, угасание сознания, принудительная блокировка энергетических каналов.

— Какого демона вы творите⁈ — мой возмущённый возглас заставил нескольких академиков вздрогнуть.

— В ней критическая концентрация маны, я ввожу её в кому, — отрезал профессор, не отрывая взгляда от пациентки. — Она нестабильна. Может произойти спонтанный выброс в любой момент…

* * *

В тусклом свете единственной лампы допросная казалась особенно мрачной. Серые стены из звукопоглощающего материала, покрытые тонкой вязью охранных рун, массивная металлическая дверь с магическими печатями, тяжелый стол, намертво прикрученный к полу стальными болтами.

Страйкер сидел, низко опустив голову. Из разбитой губы медленно капала кровь, образуя на отполированном металле стола небольшое темное озерцо.

Его руки были прикованы к подлокотникам тяжелого стула массивными браслетами, покрытыми древними рунами подавления магии.

Кандалы соединялись толстой цепью, пропущенной через кольцо в полу — стандартная мера безопасности при допросе особо опасных преступников.

Напротив него сидели двое агентов БМБ. Анна Платонова — высокая женщина с огненно-рыжими волосами, собранными в тугой пучок серебряной шпилькой.

Идеально сидящий черный костюм с серебряной отделкой подчеркивал фигуру, а на лацкане поблескивал знак старшего следователя БМБ. Ее точеные черты могли бы считаться привлекательными, если бы не постоянно играющая на губах жестокая улыбка.

Рядом с ней расположился Егор Лобанов — широкоплечий мужчина с военной выправкой и коротким ежиком седеющих волос. В отличие от своей напарницы, он источал спокойную уверенность человека, повидавшего достаточно, чтобы не поддаваться эмоциям.

Оба агента были в темных очках, что в тусклом освещении допросной казалось допрашиваемому дебилизмом.

Анна медленно листала документы на планшете, задерживаясь на особенно впечатляющих фотографиях. Ее длинные ногти, покрытые темным лаком, тихо постукивали по экрану.

— О, а вот интересный момент, — ее голос звучал обманчиво мягко, почти ласково. — Семья имперского советника Дорохова. — Она сделала паузу. — Муж, жена, трое детей… Как это было? Дети проснулись от шума и спустились вниз? Увидели, как ты разрываешь их родителей на части? — Она подалась вперед.

Страйкер молчал, но его плечи едва заметно дрогнули.

— А вот еще прекрасный образец твоего… творчества, — Анна провела пальцем по экрану. — Графиня Шувалова. Восемьдесят три года. Задушена собственными к… — Она прервалась и положила планшет на стол. — Знаешь, даже у нас, в БМБ, опытные следователи выходили блевать, когда увидели, что ты там устроил. А ведь мы многое повидали.

Плечи Страйкера начали подрагивать сильнее. Анна резко поднялась, каблуки ее туфель гулко стукнули по бетонному полу. Она схватила его за волосы, рывком запрокинув голову:

— Ты еще смеешь ржать⁈ — прорычала она. — После всего, что ты сделал⁈

На лице Страйкера действительно играла легкая улыбка.

— Аннушка, остынь, — Лобанов положил руку ей на плечо. — Давай по протоколу. Не позволяй ему вывести тебя из себя — именно этого он и добивается.

Она медленно разжала пальцы и вернулась на место, поправляя пиджак. В этот момент планшет тихо пискнул, сигнализируя о новом сообщении.

— О, а вот и результаты экспертизы, — Анна провела пальцем по экрану. — Могила на кладбище для государственных преступников, северный сектор. Эксгумация проведена вчера в 23:40. — Она подняла взгляд на Страйкера. — И знаешь что? ДНК останков полностью совпадает с твоей. Даже следы старых ранений идентичны.

— Занятная ситуация, правда? — Лобанов поправил очки на переносице. На его лице играла легкая улыбка человека, разгадывающего интересную головоломку. — Ты сидишь здесь, вполне себе живой. А твои кости лежат в лаборатории БМБ. Может, прольешь свет на этот парадокс? Ты иномирец?

Страйкер продолжал молчать, но его плечи тряслись все сильнее от сдерживаемого смеха.

Анна медленно провела рукой по поверхности стола, оставляя за пальцами тонкий след из светящихся рун. Печать начала формироваться — сложное переплетение древних символов.

Через секунду комнату наполнил дикий вой. Страйкер выгнулся в кресле, натягивая цепи с такой силой, что металл начал стонать. Его мышцы напряглись до предела, а вены вздулись на шее.

Анимадолорис — одна из сильнейших пыточных печатей, доступ к которой имели только агенты БМБ высшего ранга и особо уполномоченные