На этот момент мы уже дошли до музыкальной комнаты и, повинуясь, видимо, вытренерованному годами рефлексу, герцог открыл передо мной двери и позволил пройти вперед. Одно могу сказать, что, судя по выражению лица, дракон появлялся здесь не часто, если вообще знал о том, что у него есть музыкальная комната, уж слишком удивленным и немного растерянным взглядом он обводил это бесспорно прекрасное помещенье. Но я решила не расслабляться и сразу выдвинуть часть своих требований.

— Сегодня я сыграю вам на рояле, но мне бы хотелось, чтобы здесь появилась арфа, она ближе мне по духу и магии...

Герцог наконец, кажется, осознал, что да, он в музыкальной комнате, и что я действительно собираюсь отправить его в путешествие к Морфею прямо сейчас, не тратя времени напрасную и удивленно-отрицательно затряс головой.

— Разумеется, арфа появится здесь в самое ближайшее время, впрочем, вы можете рассчитывать также на то, что любые ваши пожелания будут тут же выполнять. Я также хотел бы, чтобы вы подумали о сумме вознаграждения, которое вы бы хотели получить за ваши, так сказать, услуги!

Если бы мои пальцы в этот момент уже не перебирали клавиши рояля, то наверняка они бы уже вцепились бы в физиономию этого подлеца! Он что, собирается купить меня, как продажную девку? Неслыханная наглость! Невероятное самомнение! Может он все-таки не дракон, а павлин?

Пальцы тем временем перебирали клавиши, отражая мои эмоции в заунывной и немного печальной мелодии, в которую я тонкой струйкой вливала магию. А герцог словно в ответ устало покачнулся и начал судорожно озираться по сторонам, видимо, в поисках кресла или кушетки.

— А где же я буду спать? — растерянно спросил он, а я лишь плотоядно ухмыльнулась и начала вливать чуть больше магии.

— Вон, в том углу есть кресло, — все-таки пересилила я себя.

— Кресло? Я не буду спать в кресле! Это не по-графски, тьфу, не по-герцогски! — уже достаточно заплетающимся языком бормотал дракон.

— Прикажите поставить сюда кровать! — было последним повелением прежде, чем он наконец достиг вожделенного кресла.

— Только через мой труп! Здесь не будет никакой кровати, если уж так хочется, то сделайте себе коляску-повозку, на которой вас будут отвозить в спальню!

— У меня будет своя личная труповозка, — пробормотал герцог прежде, чем наконец провалиться в глубокий сон, свернувшись клубком в кресле. Я же никуда не торопилась, с удовольствием доиграла мелодию, а затем еще одну в полной темноте, только лунный свет и тихо сопящий герцог нарушали единение меня и музыки.

Глубоко вздохнула: музыка, как обычно, успокаивала и расслабляла, взглянула на герцога беглым взглядом, а он ничего, когда молчит и спит, только выглядит действительно сильно уставшим. И я легкой походкой покинула музыкальную комнату, отправившись к себе спать.

Герхард

Я проснулся от того, что одновременно ощутил сразу несколько вещей. Первое, солнце нагло и беспринципно светит мне в лицо через окно, а шторы даже никто не попытался задвинуть, я чертыхнулся в своей голове и пытался вспомнить, где же я нахожусь и как заснул. Постепенно цепочка вчерашних событий выстраивалась в моей голове, и я осознал, что действительно провел всю ночь в кресле. Все мое тело затекло и отдавало колючей болью и дрожью при малейшей попытке пошевелиться, а еще безмерно хотелось в туалет, вот прям приспичило. Да что же это такое? Меня кто-то пытался отравить? Или у меня такая реакция на магию Аурелии? Да быть такого не может! Вот незадача!

— Черт! Да что же за издевательство! — прошипел я и пополз... а что делать, если ноги не слушаются? Благо я точно знаю, что рядом с музыкальными покоями есть купальня, я значит, есть и туалет, потому что желудок порадовал меня бульканьем и урчанием, как будто я до этого не понял его встревоженного сигнала о том, что ему срочно необходимо в уборную. Как назло, по дороге мне не попалось ни одного слуги, я был бы даже готов простить им свидетельство моего унижения, лишь бы только кто-то из них помог мне как можно быстрее добраться до фаянсового друга.

Наконец, я добрался до купальни и, взявшись за ручку, принял вертикальное положение, ноги все еще плохо слушались, но я был почти уверен, что скоро кровоснабжение придет в норму и я наконец смогу передвигаться с положенным мне достоинством. Потянул ручку на себя и .

Да что вы себе позволяете! Немедленно закройте дверь!

Я захлопнул дверь и потряс головой, потому что из головы не выходила увиденная мною картина: голая Аурелия в ванной полной пены...Нет, конечно, ее голой я рассмотреть не успел, потому что из горы пены торчала только ее голова с убранными наверх волосами, открывая взор на лебединую шею. Но ведь можно же предположить, что никто не полезет в ванную в одежде, а значит, логично предположить, что я видел ее голой. От одной мысли об этом мне стало совсем не по себе! Нет, я, конечно, видел голых женщин и раньше, чай не мальчик совсем! Но почему-то мысль о голой Аурелии в моем доме привела меня в легкий трепет, приятное чувство и мне до сегодняшнего дня неизвестное!

В процессе моего внутреннего диалога и размышлений живот скрутило с такой силой, что на лбу аж выступил пот. одно хорошо, что я уже почти полностью чувствовал ноги, вот только смогу ли я быстро добежать до другого туалета? Но и врываться в эту комнату, когда там Аурелия. нет, так нельзя! От слова совсем!

Поминая недобрым именем всех святых, я медленно пошел в направлении своих покоев, чертыхаясь и оглядываясь в поисках хоть кого-то. Как назло, тогда, когда тебе больше всего необходима помощь, никого вокруг нет. Да что за бардак? В этом дворце помереть можно и не заметят!

— Густав, твою налево! — проорал я так громко, как только мог в том физическом состоянии, в котором я находился, и, словно по щелчку пальцев, как чертик из табакерки, передо мной появился Густав. От удивления на такую скорость я даже вздернул брови, он что, порталами перемещается? Да быть того не может! Такое доступно только сильным драконам, и никто не стал бы тратить свои магические силы на такую глупость, а это значит, пройдоха был где-то поблизости! Вот скотина бездушная!

Но прежде, чем я успел высказать Густаву все, что я о нем думаю, желудок скрутила еще одна удушливая волна боли.

— Туалет, Густав, быстро, — только и смог прошипеть я, чувствуя, как холодный пот скатывается по моему лбу.

— Мы не успеем быстро, ваше Высочество! — с глазами, расширенными от ужаса, прошептал мне в ответ Густав, до которого, судя по всему, только что дошла вся серьезность и безотлагательность ситуации, в которую я попал.

Тем не менее дворецкий решил не сдаваться и не бросать меня на произвол судьбы, за что я ему был честно признателен, и широко распахнул дверь соседней гардеробной и на ходу вытряхнул на паркет букет цветов из низкой, широкой белоснежной вазы, и буквально впихнул меня в помещение, давая жестами понять, чтобы я не стеснялся использовать выданную мне посудину не по ее прямому назначению. Как, впрочем, и собирался поступить, совсем скоро улыбка облегчения и счастья буквально расцвела на моем лице.