Ну и закрыл. На свою голову.

— Так, а что будет, когда твари победят? — спросил я.

— Тот, что в небе летает с моим сердцем — это воевода, которого отправили в дальний завоевательный поход. Если он вернётся, сказав, что всю армию положил, а земли не взял — с него голову снимут и покроют позором весь его род. Поэтому он и ждёт. Чтобы вернуться с победой. Когда людей станет совсем мало, он сначала сюда спустится, добьёт остатки. В клетки посадит тех немногих, кого сам выберет. И улетит к своим. Меня обещал царём загробного мира оставить, а в этом мире будут жить те, кто прилетит сюда. Твари им служить станут, а люди — развлекать, как забавные зверушки.

— Угу. Ясно. А сердце твоё какое значение имеет?

— Если я сердце получу — силы мои умножатся, я ему равен сделаюсь, и смогу с ним сразиться. Потому не вернёт он мне сердца. Но и не уничтожит, нужен я ему — загробный мир сдерживать. Направляясь сюда, не знали они, не ведали, что у нас так всё на земле устроено. У них иначе совсем.

— А он, получается, не знает, что ты в загробном мире уже нихренашечки не сдерживаешь…

— Не знает. Не говорили мы с ним ещё. Он со мной, уж сколько веков, каждый раз в одно и то же человеческое время разговаривает, с началом года. Вот, как январь начнётся…

— То есть, вот-вот уже. Ну что ж, ладно. Поговоришь.

— Что? — нахмурился Кощей. — Ты меня не убьёшь, что ли?

— Нет пока. Придётся пожить. Кто-то же должен выйти на связь с космосом и передать сведения.

— Какие?

— Ну, такие, например, что задание выполнено. Поголовье людей сокращено, можно приземляться.

— Зачем тебе это? — изумился Кощей.

Я улыбнулся.

— Потому, Кощей, что я не смогу спокойно жить, пока где-то рядом мотается такая опасная хрень. Хрень необходимо уничтожить, и ты мне в этом поможешь. А сейчас — пошли на экскурсию. Покажешь мне, где в этом твоём яйце контейнеры с частями Разрушителей лежат. Они мне — во как нужны.

Я встал. Кощей тоже поднялся. Мы вышли из столовой.

Не успел я шагнуть на порог, как на меня налетела лесовичка — всё ещё в обличье молодой девушки. Лицо зарёвано, платочек в руках изодран в клочья.

— Что же я наделала, охотник! — всхлипнула лесовичка. — Зачем позволила тебе милого моего загубить⁈

— Угу. Уже, значит, «милого». Не, вот чего мне точно не дано понять, так это загадочную женскую душу…

Лесовичка зарыдала и попыталась наброситься на меня с кулаками. Я поймал её за руки. Кощей, вышедший из столовой вслед за мной, пробасил:

— Жив я, Лесьярушка.

Прозвучало несколько смущенно. Не виноват, дескать, так получилось.

Лесовичка охнула. Слёзы мгновенно высохли. Лицо озарила радость. Но не надолго. В тот же миг Лесовичка гневно нахмурилась.

— Ах, ты… Ах, ты… — начала она.

Но что сказать, так и не придумала. Рассерженно топнула ногой и исчезла.

Кощей посмотрел на меня. С немым вопросом в глазах. Я развёл руками.

— Не спрашивай. Женская логика — такая штука, с которой не разберёшься, даже если тысячу жизней проживёшь, это тебе не загробным царством управлять. Пошли, чё. Захочет — вернётся, дорогу знает. А у нас с тобой своя программа.

Мы вышли за ворота, к припаркованному у частокола яйцу. Люк корабля начал открываться раньше, чем приблизились.

— Всё норм, свои, — бодро крикнул я. — Вылезайте, отбой воздушной тревоги.

Из яйца выбрались все мои домашние — Тихоныч, тётка Наталья, Маруся, Данила, Груня и Терминатор с младенцем. Все, включая младенца, заинтересованно уставились на Кощея.

— Земляк мой, — представил я, — в наших краях проездом. Поживёт пока у нас. Тётка Наталья, будь добра, организуй комнату.

— Будет сделано, барин, — поклонилась тётка Наталья. И устремилась к воротам.

Остальные потянулись за ней. Задержалась одна Груня, разглядывая странное кощеево одеяние.

— А где вы такую одёжу взяли, господин хороший? Будто с картинки сказочной…

— Ролевик, — объяснил я. — Место для игр присматривает. Ты за кого, кстати? За Лориен или за гномов?

— Да, — сказал сообразительный Кощей.

Груня сделала вид, что поняла, и убежала.

Мы с Кощеем забрались в люк, прошли в рубку. Он коснулся ладонью панели управления. В ту же секунду часть стены, до сих пор казавшейся монолитной, выдвинулась вперёд и ушла в сторону — сработал тот же механизм, что открывал люк.

Я заглянул в помещение. Небольшая каюта, с двух сторон — полки от пола до потолка, между ними — узкий проход. Полки вплотную уставлены ящиками. Изготовленными, на вид, из того же металла, что и «банки». Ящики были небольшими, смотрящий на нас торец — сантиметров двадцать на двадцать.

Хм-м. Как-то я себе склад с деталями Разрушителей по-другому представлял. Единственная банка должна была занимать больше места, чем каждый из этих ящиков. Спросил у Кощея:

— Ты ничего не перепутал?

— Ничего. В этих сундуках части тех, чьё предназначение — уничтожать людей.

— Очень интересно.

Ящики стояли до того плотно, что непонятно даже, как подцепить. Повинуясь интуиции, я положил ладонь на ближайший. Чуть надавил. И ящик немедленно выдвинулся на несколько сантиметров вперёд. Я потянул его с полки и едва не выронил. Ни хрена себе, тяжесть! Положил на пол.

Так же, как знакомые мне банки, никаких очевидных признаков «открывать здесь» ящик не содержал. Ну что ж, схема отработана.

— Под руку не лезь, — сказал я Кощею. — Ты больше не бессмертный, пальцы новые не вырастут.

И рубанул по ящику мечом. То есть, собрался рубануть — не успел. Корабль взвыл. Буквально — включилась сирена. На панели управления вспыхнула надпись: «Опасно!» И на гладкой поверхности ящика тоже немедленно проступили буквы.

— Что случилось? — спросил у Кощея я. — Почему корабль орёт?

— Гневается, — прошептал Кощей. — Он кричит так, если делаешь что-то не то! Положи этот сундук на место. Не трогай его! И лучше нам уйти отсюда, не то Хозяин будет недоволен, — Кощей схватил меня за руку.

Я отцепил его пальцы и покачал головой.

— Вот что. Слушай меня внимательно и запоминай, повторять не буду. На удовольствия твоего хозяина мне наплевать с высокой вышки. Я — сам себе хозяин. Корабль этот теперь мой. Я буду делать то, что хочу, тогда, когда хочу. То, что от тебя толку мало, уже понял, поэтому просто стой и не мешай.

Я присел над ящиком. Присмотрелся к проступившим буквам.

«Закрытое место… Нельзя».

— Вот оно что! «Не вскрывать в закрытом помещении». Корабль понял, что я собираюсь делать, и забил тревогу.