А через несколько мгновений, заклинатель вперил взгляд в камеру, наверное, на пленника, который там находился

— Невероятно! — из-за шока голос заклинателя на мгновенье сбился с тембра. — Такой талант держать в клетке⁈ — уже тише. — Но зачем? Для своих нужд?

Зайон быстро сократил расстояние с Гоуном и также посмотрел на обитателя камеры. С виду девушка, лежащая на полу, избитая, была не примечательной.

«Но раз он обратил на неё внимание, значит… — использовав [Магическое зрение], он сразу понял причину удивления таинственного заклинателя: из этой девушки шёл весьма высокий поток магической энергии. — Да она одарённая! Настоящий талант! При должном обучении…»

— Леди Фейро, я готов отказаться от своей платы, если вы… нет, если вы прикажете прислуге помочь этой девушке, — затараторил Гоун, — я залечу её раны.

— Конечно, — легко согласилась баронесса, после чего заклинатель зашёл в камеру.

Послышался звук разливающейся жидкости, а затем тело девушки, на краткий миг, покрылось зелёным свечением. Было очевидно, что он использовал зелье лечения.

Аккуратно подняв девушку на руки, тот вынес её из камеры и пошёл наверх вместе с баронессой, оставив Вишаса осмотреть остальные камеры. Не имея альтернатив и вышедший из ступора от случившегося Тадеуш, последовал за Айнзом и остальными.

Интерлюдия 1

Две тысячи пятьсот сорок пять лет с окончания Эры Драконов

или же одиннадцатый день пятого месяца одна тысяча двадцать пятого года со дня Великой Победы.

За две недели до межпространственного инцидента.

Маркиз Агот Шайрис прибыл в Ундайру — главный город юга Королевства Холлфорд — в уже привычном, будничном настроении. Этот день вряд ли мог предвещать что-то интересное, пусть его и вызвали для срочного разговора.

Он ожидал уже привычного диалога про козни каких-то низкородных аристократов, всё отчаянно пытающихся забраться наверх, и размышления правителя Ундайры о том, кого же ему стоит поддерживать, дабы все его схемы и планы не порушились. Хотя в последний месяц и был поднят вопрос об одном крайне амбициозном виконте, который подобно другим взбирался наверх, но, в отличии от многих неудачников, возымел такие немалые успехи, что и самому Аготу приходилось с ним консультироваться во время налаживания поставок в Империю Гранд, так как Лорин Эбнасс имел весьма хорошие знакомства с некоторыми дворянами империи.

Самым близким другом виконта был маркграф Герберт Уллис — один из весьма влиятельных людей этой страны. Если нужно было получить доступ хотя бы к части товаров из империи, то тебе пришлось бы отправляться именно к нему… хотя за его специфические услуги, многие считали его жадным ростовщиком и лживым торгашом, чем знатной особой. Тем не менее, с ним хотели сотрудничать многие.

Представить себе, что такой, пусть и необычный, но весьма сильный человек станет другом какого-то виконта, было крайне сложно. Да что там, для многих это было вообще немыслимо. А уж когда за открытие ранее порушенного товарооборота его отметил король, то вот тут уже стало совсем не до шуток.

По информации из Акатии, Эбнассу прочили титул графа (не меньше) и уже стали подготавливать соответствующие документы. Стремительное возвышение очередного амбициозного аристократа прошло бы мимо Шайриса, если бы не одно «но»: этот разжиревший хитрец долгое время, игравший ни в чьи стороны, собирался и дальше оставаться таковым, а, учитывая растущее влияние, он мог закрепить этот статус. Вот тогда «скинуть» его, уже было бы сложно. Если он пойдёт тропой Гарма Беллиса, то не миновать больших проблем для фракции маркиза.

По этому поводу Агот уже не сильно беспокоился, ведь теперь избавится от этой занозы будет не трудно: связи с другими государствами всегда можно обернуть в нужную сторону. Тем более, когда у тебя в руках есть эксклюзивное доказательство — оставалось только довести это доказательство до нужных людей, то есть отдать Его Величеству. А там и до ареста виконта недалеко. И сделают это конечно же они — сторонники Варгоса. Нельзя было позволить людям Глэйсена или пособникам короля урвать этот момент осуществления правосудия. Раз уж им удалось обнаружить предателя, то они его и прикроют, пусть с позволения короля, но это не имеет значения.

Обдумывая всё это, Агот оказался во дворе личной резиденции правителя Ундайры. Когда зашёл внутрь, то его лицо не изменило своего тона. Ранее, он заходил в этот дворец с широко раскрытым ртом, потому что диву давался, какими богатствами владеет его хозяин. Впрочем, тоже самое он мог сказать и про дворец в Фальтре. Там он, правда, не был уже довольно давно, но вряд ли он сильно изменился… хотя может герцог Глэйсен сделал его ещё более роскошным чем ранее.

Пройдя в сопровождении охраны к нужной двери, Шайрис вошёл в не менее роскошный рабочий кабинет. Когда охрана вышла за дверь, к маркизу лицом повернулся владелец всего этого богатства.

Молодой человек, двадцати трёх лет от роду, белая, лощёная кожа, будто высеченная из мрамора; пронзительные голубые глаза смотрели на маркиза с теплотой, однако маркиз хорошо знал и об их леденящем эффекте. Когда этот юноша смотрел на тех, кто ему противен, либо же тех, кого он презирает, то от этого взгляда душа леденеет, но ему, уже повидавшему такой взгляд множество раз, было привычно. Мужское платье алого цвета с золотым орнаментом на груди, изображающий родовой герб его семьи, опоясывало всё тело, частично закрывая ступни, обутые в чёрные туфли. Копна чёрных волос, аккуратно уложенных назад, блестела от дорого средства для укладки. Руки юноша держал в замке перед собой, из-за своей привычки активно жестикулировать.

Юноша, казавшийся безобидным, имел позади своего прошлого шлейф из трупов, которые проложили ему путь к вершине. В списке трупов были и члены его семьи, кроме сестры, которой пару месяцев назад исполнилось семнадцать и которая во всём была подчинена своему властному родственнику. Поговаривали, что её покорность старшему брату была настолько высокой, что именно она отравила собственную мать и двух сестёр, так как они были очередной помехой для её брата. А некоторые, особо ушлые, распространяли слухи и о куда более близких отношениях между ними.

Однако все эти слухи, как правдивые, так и не очень, не отнимали его лидерских качеств, деловой хватки и умения держаться на плаву, то есть всему тому, чем обязан был владеть истинный глава его рода. Таковым и был нынешний глава одного из двух самых влиятельных дворянских родов королевства Холлфорд — герцог Кастор