— Художник из тебя никакой…

— Как могу, — тихо прошептал Сил.

На листе был нарисовано животное, более походящее на стоящего на двух ногах ящера. Тело длинное, как и его руки. Над картинкой красовалась надпись: «Ларнак». Дальше — заметки и поведение: «Передвигаются стаями. Один Ларнак — изгой, его не трогать. Они пожирают изгоев, как только почувствуют их кровь. В стае ларнаков не меньше десятка. Длинные острые зубы, когти загнутые, крюкообразные. Вцепившись в жертву, они не отпустят, пока не убьют её. Вонзив коготь с крюком, рвут на части. Передвигаться на двух ногах, но если жертва убегает, могут опуститься на руки, передвигаясь на четырёх лапах, отчего набирают огромную скорость. Не убежать, лучше дать бой. Устраивают засады. Один из ларнаков может притвориться мёртвым и начинает завывать. Можно спутать с изгоем. Но разницы в том, что если стайные ларнаки почувствуют кровь соплеменников-изгоев, сразу же берут след и сжирают. Это единственная их ловушка. Твари не блещут умом на большее.»

Артем под впечатлением закивал и похлопал Сила по плечу. Эта информация ему весьма поможет. Времени мало, вряд ли «Пять созвездий» будут долго ждать. Ведь пришлые — люди живые, их нужно кормить, поить, а похитителям на то плевать, Охотник был уверен. Это в свою очередь значит, что в распоряжение у Артема всего три или четыре дня.

Парень листнул дальше и снова скривил лицо. Опять был нарисован ящер, причём точно такой же, как и в начале. Вот только над картинкой теперь было написано: «Страж 2: Асток».

— Это, — усмехнулся Артем. — У Сила плохо с рисованием, так что объясните мне, как он выглядит. Асток.

— Огромный Ящер, — Начала Жанна, — метров двадцать. Чешуя крепкая, твёрже метала.

— Изрыгает огонь из пасти, — добавил Сил.

— А так же может сменить огонь на яд, — вставила своё слово Элизабет.

— Слабые места? — закрыл книжку Артём и убрал в карман плаща.

— Там все написано, — буркнул Сил в некотором смущении.

— Извини, но лучше я вас послушаю. Не обижайся, — мягко улыбнулся Охотник.

Сил только кивнул и отвел взгляд в сторону.

— Из слабых мест — глаза, — сказала Элиз.

— Второе — подмышки. Там его ткани очень мягкие и почти не имеют чешуи.

— Там всё написано в моей книге, — снова прошептал Сил.

Артем лишь усмехнулся и в готовности встал, отряхнув плащ. На площади потихоньку начали собираться люди, подходя со всем своим добром, что у них было. Сил и Жанна тоже встали, оглядывая приходящих. Площадь вновь заполнилась толпой. Бор окрестил вокруг себя пространство, на которое по его велению люди стали складывать принесённое: пули, склянки с зельями, еду, иные принадлежности, вроде метательных ножей, и даже сапоги притащили. Каждый стоял с довольной мордой, так как внёс свой маленький или весьма значительный вклад. Добра было очень много, даже с горкой, люди расщедрились на славу. Артем, взглянув на эту красоту, прикинул. Ему придётся спуститься в подземелье с таким аулом?.. Будет слишком сложно сражаться, и даже если и Элизабет отдать все вещи, она не сможет в нужный момент помочь. Поэтому у Охотника вмиг появился дополнительный второстепенный план. С довольной ехидной ухмылкой он выкрикнул:

— Селина Серая! Подойди ко мне — это приказ!

Прошло пару секунд, и наконец вдали послышались крики и мерцания молний, а затем грубые ругательства под нос. Вновь прошло несколько мгновений, и вот, прорываясь через толпу, полыхая гневом в недовольно прищуренных глазах, подле Артёма стояла Кошка-воровка. Она дышала глубоко, едва ли не рычала, косо недобрым взглядом зыркая на парня. Девушка явно больше не хотела с ним пересекаться. Отца её здесь не было, иначе он бы точно устроил истерику, а то и очередной цирк.

— У тебя есть план? — прожигая взглядом Артёма, спросил Бор.

— Да! Элизабет пойдет со мной. Используя свою невидимость, она сможет помочь мне в сражении. Она единственная, кто подходит на эту роль. Но мне также нужен переправщик вещей, заодно чтобы поддерживать связь. Ведь я-то не смогу с вами переговариваться. Они явно будут как-то следить за мной, — кивнул Охотник на Селину. — Дайте два шара. Один будет у Кошки, другой — у Элиз. Селина, ты отправишься на первый этаж со всей амуницией и будешь ждать звонка, когда можно спускаться — это приказ.

— Гррр… Хорошо…

Девушка не сопротивлялась, но явно была крайне недовольна этой «тиранией». Однако виду не подавала, ведь сейчас на неё смотрят все семьи Бенезета. Отказаться — навлечь позор на свою семью. Даже Бор Алый это понимал, не переставая прожигать Артёма недобрым взглядом за то, что тот берёт с собой Элизабет, которая отошла, чтобы переодеться в боевой наряд. А парень только с ухмылкой гиены ответил на жгучий взор короля Бенезета:

— Как только я пройду четвертый этаж, все те, кто хочет напиться кровью нарушителей смогут наконец-то спуститься. Если я начну сражаться с последними нарушителями, они не будут смотреть за пришлыми. Вот тут-то вы и вступите в сражение!

Вся толпа с воинственными рёвами вытащила мечи из ножен, некоторые подняли свои массивные топоры, секиры, булавы или же молоты, а кто вообще начал стрелять, не заботясь о случайной живой цели. Эти люди явно хотели крови и мести за зря потраченное время, ведь пришлых они обучали не один месяц в надежде, что хоть какой-то из них когда-нибудь выйдет из подземелья новым сильным воителем семьи, ибо каждая таковая стремится завоевать больше власти, стать первой семьей Бенезета, то есть стать королём города. Артёму несомненно понравилось, что в этом городе есть доверие. Если ты часть какой-либо семьи, тебе поверят и помогут, не осудят, не поставят твою личность и слово под сомнение.

— Теперь же мне нужен маг, который перенесет нас с Элиз на второй этаж. Есть тут такие?

— Есть, — буркнул Бор. — Клэ-э-эр! Иди сюда.

Толпа, переглядываясь, разомкнулась, дабы пропустить юную девушку в черной шляпке. Поклонившись Бору, она присела на колени, достала мел и начала чертить витиеватые странные символы, что в своём итоге закручивались в круг. Селине дали огромную сумку, забитую всякой всячиной, зовущейся амуницией. Кошку в один момент перекосило, но с трудом она устояла на ногах, неприятно морщась от тяжести. Подтянув свой груз, девушка обернулась к Артёма и прожгла в парне крупную дырень, будто говоря: «Я тебе это припомню!». Парень же расплылся