– Мы будем задерживать подозрительных? – уточнил филиппинец.

– Ни в коем случае. Проводить осмотр под благовидным предлогом, не вызывая подозрений, а потом с извинениями отпускать, но недалеко. Мой план, Бальтасар, таков… – И Генри, словно боясь, что их подслушивают в этой комнате без окон, склонился к уху своего филиппинского коллеги и зашептал…

В международном аэропорту Манилы «Ниной Акино Интернешнл» объявили посадку рейса авиакомпании KLM из Амстердама. И вскоре в зоне досмотра появилась разношерстная толпа пассажиров, в которой мелькали европейские лица. Среди прибывших слышалась испанская речь. В Амстердаме делали пересадку пассажиры, следовавшие из Мадрида на Филиппины, клерки совместных фирм, святые отцы в сутанах – служители католических костелов – и просто любопытствующие туристы.

Филиппинские острова с самого их открытия Фернаном Магелланом на протяжении нескольких столетий были колонией Испании. Из Манилы ходили в Мексику огромные, с пятиэтажный дом, многопалубные галеоны, груженные пряностями. На американском континенте грузы перетаскивали к атлантическому берегу, а оттуда европейские галеоны доставляли их в Испанию. На это уходило много месяцев. А теперь авиалайнер меньше чем за сутки покрывал это же расстояние, и потомки конкистадоров вновь могли свободно ступать по филиппинским пляжам.

Об этом думал прапорщик Ростислав Сазонов, когда положил на окно контроля свой потрепанный испанский паспорт, выглядевший точь-в-точь как настоящий. В молодости Ростислав проходил медицинскую практику в Севилье. Туда его отправили по студенческому обмену. Конек Сазонова – испанский язык, которым он увлекался со школьной скамьи, – посодействовал тому, чтобы он попал в столицу солнечной Андалусии. Правда, горячее солнце Испании его настолько расслабило, что Ростислав по окончании практики и возвращении в Россию, как он говорил, от серой тоски забросил учебу, вследствие чего загремел в армию, ну а там уж остался прапорщиком. И лучшей легенды ему, российскому вэдэвэшнику, чем преобразиться в испанского сеньора, невозможно было и придумать.

– Сеньор Хесус Рамон Франсиско-Мануэль Бенавидес? – на чистом испанском спросил желтолицый пограничник, внимательно рассматривая фотографию в паспорте.

– Да, он самый, прямо перед вами, собственной персоной, – расплылся в широкой улыбке «подданный испанского короля».

Пограничник отметил, что при этой добродушной гримасе на щеке сеньора Франсиско-Мануэля Бенавидеса растягивался темный шрам: из буквы «С» шрам как бы превращался в заглавную латинскую букву «L». Такой след могла оставить пуля со смещенным центром тяжести.

Пограничник замешкался с выдачей паспорта.

– Что-то не так? – обеспокоенно спросил «испанский подданный».

– Отдыхать к нам? – спросил пограничник, при этом он словно искал некий предмет в своем столе.

– И отдыхать, и работать, – признался Франсиско-Мануэль.

– Работать? – поднял брови желтолицый пограничник. – У вас есть разрешение? Контракт?

– Да так, буду работать сам на себя… – поспешил объяснить «испанец». – Собирать образцы лекарственных растений, поговорить с местными целителями. Я занимаюсь медициной.

Среди местного населения врачи считались одновременно и учеными, и колдунами, поэтому к ним выражали почтение и благоговейный трепет. Этот филиппинский пограничник не был исключением. Выражение его лица изменилось, он доверительно произнес:

– Слышали о наших хилерах – хирургах, что умеют делать операции без ножа? Они голыми руками раздвигают ткани человеческого тела и удаляют больной орган или опухоль. Нигде в мире такого нет! – гордо сказал служащий.

– О, как вы угадали, – снова улыбнулся Франсиско-Мануэль. – Конечно, я хотел бы понаблюдать за их операциями.

– Это дорого, – вздохнул пограничник.

– Но операции стоят намного дороже, – кивнул «испанец». – Особенно в Европе и Америке. Не подскажите, как ваших хилеров найти?

– Дело в том, что вырезать органы голыми руками они могут только там, где и живут, в окрестностях города Багио. На севере от Манилы.

– Великолепно, – быстро заговорил Франсиско-Мануэль, услышав за собой недовольный ропот стоящих за ним пассажиров: разговор задерживал очередь. – Можно мне зафрахтовать вертолет?

– Что вы, ни в коем случае! – также затараторил пограничник. – Вертолетам летать возле Багио нельзя. Двигатель может заглохнуть, вертолет рухнет на землю. Там природная аномалия, поэтому хилеры не могут делать свои операции в другом месте. Да и автомобили там часто ломаются. Лучше сеньору отправиться туда на катере, а к берегу подплыть на веслах. Потом уж пешком или на ослах. Вам местные все расскажут и покажут.

– Обязательно воспользуюсь вашим советом, – поблагодарил прапорщик Сазонов.

Пограничник протянул Франсиску-Мануэлю его испанский паспорт, при этом еще раз взглянул на шрам на правой щеке сеньора.

– Удачи!

– Грацияс. Найму быстроходный катер.

Прапорщик Сазонов неспешно отправился в зал, а оттуда к стоянке такси.

Приятный женский голос по-английски с южно-азиатским акцентом объявил, что из Сингапура прибывает авиалайнер компании «Филлипин Эйр Лайнс».

Франсиско-Мануэль вышел из аэропорта, широким жестом, как это сделал бы истый андалусец, нахлобучил на голову широкополую шляпу и крикнул:

– Такси!

А когда уселся на заднее сиденье, попросил:

– К Норс Брейкуотер. К пирсам.

Такси неспешно покатило по улицам Манилы. А за ним, держась вдалеке, потащился неприметный, тускло-серого цвета автомобиль с тонированными стеклами.

Как только такси свернуло с главных улиц города, в глаза бросилась невероятная грязь. На перекрестках можно было заметить кучи мусора с копошащимися в них крысами. Возле более или менее ухоженных домов урной служил полиэтиленовый мешок, подвешенный на сук дерева. Иногда к такому мусоросборщику по дереву цепочкой подбиралась стайка серых крыс. Первая опускала морду в мешок, доставала съестное, передавала ближайшей крысе, а та той, что находилась за ней. Получался своеобразный крысиный конвейер. Под деревом собиралась куча гниющих продуктов, которую поедали не участвующие в «передаточной цепочке» крысы. Насытившись, они меняли своих товарищей на дереве. А те получали право поесть.

Прапорщик Сазонов попросил таксиста приостановиться, чтобы посмотреть на такую слаженную работу крысиного сообщества.

«А говорят, что только человек способен к совместной деятельности», – подумал Ростислав.

– Ну что, едем дальше? – таксисту такое поведение серых грызунов было не в диковинку.

– Честно говоря, я никогда не видел столько крыс, – с неподдельным удивлением произнес Ростислав.

– А что поделаешь, – вздохнул таксист. – Они и мы всегда здесь жили. Я так скажу, люди и крысы учатся друг у друга. Крысы умному, а люди подлому.