Я подавилась воздухом, а в коридоре раздались шаги. Диана побледнела, и в следующую минуту нам явилась чудная компания: злой, как тысяча Церберов, Харон, задумчивый Макс, бледная и немного офигевшая Лора, а еще взъерошенная и возмущенная Афродита. Похоже, я встретила богиню любви, как раз когда ту вызвали на разборки.

Всегда подозревала, что во мне живут две Джульетты. Первая вечно ноет, что ей не везет и неприятности мешают жить, а вторая с криком «Юхуху!» радостно в них прыгает. Ибо я никому и рта не дала раскрыть, тут же слезла с парты и подняла руки:

– Ладно! Это я виновата. Я должна была предупредить Лору о том, что сегодня обмен профессиями и Диана будет вести пару. И… проинструктировать ее лучше тоже должна была. Не ругайте ее. Пожа-а-алуйста!

С этими словами я жалобно посмотрела на Макса. Ну что ему стоит? Я как никто другой понимала бедную девчонку. На меня столько раз вешали всех собак! Ей и так грозит титул неудачницы. Хотя тут я, пожалуй, вкупе с жалостью испытывала легкую постыдную радость.

– Да плевать мне, кто виноват! – рявкнул Харон.

Честное смертельное, никогда его таким не видела! Кто бы мог подумать, что под маской… то есть под балахоном, скрывается такой мужчина.

Хм… а мне стоит подумать, что дома меня ждет еще один, не менее горячий. В прямом смысле – Смерть снова тихо бесился, вынужденный вместо спасения (или уничтожения, тут еще как на всадника апокалипсиса посмотреть) мира разгребать студенческие косяки.

– За моей женой охотится добрая сотня озверевших студентов! Когда выветрится эта… это… в общем, все?! Это же не навсегда?

– Ну… – Диана еще гуще покраснела. – Чтобы любовь была вечной, нужна целая стрела, а тут одна на сотню. Я думаю, месяца через три они отойдут.

– Через три?! – взвыли одновременно Харон, Лора, я и Макс.

Харон явно не собирался оставлять в живых всех, покусившихся на чужое святое, Лору не грела перспектива массового убийства веслом во вверенной ей академии, я представляла, как мне достанется дома, ну а Макс просто офигевал за компанию.

К счастью, он тут был главный, и у меня тлела надежда, что все останутся живы.

– Лора, на время ммм… помешательства возьми отпуск. Съезди куда-нибудь, попутешествуй. И Харона захвати, ему не мешает остыть.

– А кто будет возить через Стикс? – вырвалось у меня.

– Оставлю Одиссея, – ответил Харон.

– Что? Да у него с ориентацией в пространстве проблемы! Опять вместо академии по привычке поплывет по бабам.

– Адептка Мор! – возмутился Смерть. – Что за выражения? С вами и вашей… кхм… коллегой по несчастью я поговорю чуть попозже. Афродита, поскольку инцидент произошел в моей академии, позволь мне решить вопрос с наказанием твоей подчиненной.

«Опять наказание?» – тоскливо подумала я. Мало мне бегать с Софи по душу сектанта, теперь что? Шить розовые меховые ушки ко Дню святого Валентина?

– Хорошо, Максимилиан, – Афродита использовала свою самую обольстительную улыбку, недаром была богиней любви, – если что, ты знаешь, где меня найти.

– Вот и забудь, – пробурчала я себе под нос.

– Теперь о вас, юные леди. Джульетта, как ты додумалась пустить купидона к студентам? Вот как?!

– Сказано: обмен! – справедливо возмутилась я. – Мы и поменялись. Не моя вина, что вы не следите за собственными традициями.

– Да я ее лет сто хочу отменить!

– И поэтому игнорируешь? Умно. Я вот мечтаю отменить сессии, давай проверим, после которой меня выгонят, если я перестану обращать на них внимание?

– Справедливо. Но неужели ты не могла дать ей тесты? Если уж смертные с ЕГЭ справляются, то и бессмертное существо способно сравнить ответы кучки недосмертей с правильными! Но нет, вам всем подавай полевую работу!

– Смерть, – раздался голос Харона, – ты бы, прежде чем тут распинаться, мир смертных проверил. А то Джу ведь тоже оружие выдали. Может, там уже финальная сцена из «Парфюмера» в прайм-тайм по новостям крутится.

Эй! Я все-таки смерть. Хоть бы на «Калигулу» расщедрился.

– Ничего я там не делала! Все по списку, Афродита подтвердит.

– Точно? – с сомнением покосился на меня Макс.

– Точно! – подтвердила я. – Цербером клянусь!

– Ну и как же вас наказать? – задумчиво, сам себе, протянул Смерть.

Мои косяки никогда не оставались без внимания. А поскольку изображать раскаяние (которое, будем честны, нечастый гость в моей голове) я научилась лет с десяти, чтобы не скучать, я систематизировала попытки взрослых воспитать из меня достойную смерть.

Вот, например: какую роль в воспитании может играть диван?

Если папа стоит, а ты сидишь – значит, будет давить авторитетом. «Джульетта, ты ведь дочь всадника», «Джульетта, я в твои годы…».

Если наоборот, то грядет попытка пристыдить. «Подумай о маме!», «Что о тебе скажут в школе?», «Мне стыдно за тебя!».

Еще есть вариант – самый, кстати, бесчеловечный – это когда вы оба сидите, а папа ласково тебя гладит по голове или держит за руку. Вот тут-то совесть и просыпается по-настоящему.

Правда, со Смертью и диваном, если верить принесенной бабушкой литературе с грифом «18+», существовал еще один вариант. Но на этот раз мне, кажется, свезло: косячила я не одна, а в компании с Дианой.

– Бери пример со смертных, – сказал Харон, – вот уж кто умеет занять людей ненужным и тупым делом.

Мы с Дианой переглянулись: перспектива собирать снег в мешки не радовала.

– Ну что ж, пожалуй, Харон прав. Джульетта, Диана, завтра в восемь жду вас у своего кабинета.

– Зачем? – хором спросили мы.

Но этот гад бессмертный только загадочно усмехнулся.

Я приставала к Максу всю дорогу до дома: скажи да скажи. Но он был непреклонен и тверд. Только улыбался и подначивал: «Тебе понравится». Наконец я обиделась:

– Что ты меня все наказываешь да наказываешь? То Софией, то Дианой.

– А зачем ты вовлекаешь в свои приключения то жизней, то купидонов? И вообще, с чего это я должен тебя защищать?

– А…

Я осеклась, подумав, что вообще-то не должен. Но все равно вдруг стало обидно. Сколько мы пережили, сколько прошли вместе. Пожалуй, я даже с грустью порой вспоминаю время, когда Макс был некромантом и чудил не по-детски. Тогда с ним было легко, а сейчас…

– Долго ты будешь от меня бегать? – вдруг спросил он, а я на ровном месте споткнулась.

Ночь, темная улица, даже в домах свет почти не горит, отчего складывается ощущение, что нас слушает весь район.

– В смысле?

– Джульетта, – Смерть укоризненно покачал головой, – тебе самой не надоело делать вид, что ничего не происходит?