Даниял бережно усадил ее на переднее сиденье «Гелика», захлопнул дверь и запрыгнул за руль. Первое время ехали молча. Данка долго собиралась с духом, а потом все же спросила:

— Куда ты меня везешь, Дан?

— Как куда? — удивился тот. — Домой. В подвал запру, я же тебя украл.

Ну, украл так украл, что тут еще сказать можно. Данка прикрыла глаза, а когда открыла, оказалось, что они уже приехали. Это был загородный ресторан в восточном стиле, Дан помог ей выйти из машины, и их провели внутрь. Зал ресторана при помощью ширм был поделен на беседки с низкими столиками и такими же низкими мягкими диванами с целыми россыпями подушек разных размеров.

Даниял усадил Данку на диван, а сам быстро сделал заказ подоспевшему официанту.

— Я решил, что ты тоже голодна. Я как зверь, — он сел рядом, забрасывая руку на спинку дивана и беря Данку в кольцо. А потом приблизил лицо почти вплотную. — Ну что, поговорим или сначала поедим?

Его губы были в такой опасной близости, что у Данки в глазах потемнело. Дан понял, наклонился еще ниже и осторожно захватил губами сначала ее нижнюю губу, потом верхнюю, и это вышло так возбуждающе, что она вспыхнула. А Баграев уже говорил куда-то в висок:

— Моя ревнивая девочка. Как же я рад, что ты злишься, ты такая красивая, когда твои глаза горят, куколка моя… — он снова завладел ее ртом, доводя до исступления, пока она не смогла совладать с собой и героическими усилиями не уперлась в грудь, рельеф которой хорошо угадывался под рубашкой.

— Не лезь ко мне со своими поцелуями, Даниял, невесту свою будешь целовать.

Баграев рассмеялся.

— Я уже ее целую, а она не дается. Ладно, я потерплю, только пообещай, что в брачную ночь ты не будешь так упираться.

Дана покраснела как рак.

— Какая брачная ночь! Опомнись, Баграев! — она попробовала отнять его руки, но он снова обвил ими как щупальцами.

— Наша с тобой брачная ночь. Как же мне дожить до нее, Данка? — его шепот скользил по коже вниз, будоража и волнуя, а потом Дан вдруг отстранился и сказал очень серьезно: — Дана, Сати сказала правду, что отец договаривался с Арисхановым о моем браке с его дочерью. Но я не собираюсь связывать свою жизнь с чужой мне девушкой и давно сказал об этом отцу. Договорные браки — это полная архаика, я не намерен ломать себе жизнь в угоду чьим-то договоренностям. Нашему бизнесу это не нужно, мы крепко стоим на ногах. Но если он начнет настаивать, я выйду из семейного бизнеса,  у нас с Рустамом свое дело, я сам достаточно зарабатываю. Мне нужна ты, Дана…

Он снова начал ее целовать, и Данка не смогла сопротивляться, они так увлеклись, что не заметили, как принесли еду.

— Но я не хочу, чтобы ты из-за меня поссорился со своей семьей, — сказала Дана через время, когда Даниял сытый и довольный улегся ей на колени, подложив под голову маленькую подушечку. Данка запустила пальцы в темные густые пряди, перебирая их и массируя пальцами голову.

— Мы не поссоримся, не волнуйся, — ответил Дан, поглядывая из-под полуприкрытых век, — отец сам в свое время женился по большой любви. У него не хватит духу запретить мне быть счастливым.

«По… любви? Он это сказал? С ума сойти…»

Сегодня Даниял улетал в Цюрих, и Данка поехала провожать его  в аэропорт. Ехали на «Гелике», за рулем был знакомый Данияла, который и подогнал Баграеву на время этот автомобиль. Данка жалась к Дану, который переговаривался с приятелем, и сердце сжималось от тоски.

Два месяца! Он уезжает на целых два месяца! Они всего-то неделю нормально повстречались, но это Дан и так задержался. Рустам улетел раньше и теперь каждый день звонил и отчитывал загулявшего партнера по бизнесу. А тот оправдывался, обещал прибыть завтрашним рейсом и снова откладывал вылет.

— Как мне оторваться от тебя, Дана? — спрашивал он, зарываясь в волосы, а она только терлась лицом о колючие щеки и дожидалась, пока он поймает губами ее губы. Дальше начиналась настоящая пытка.

Данка больше не приезжала в дом Баграева, их свидания проходили или в вип-кабинках ресторанов, или у них с Олей дома. Как правило, когда сестра была на дежурстве. Но Дан вел себя очень прилично и не позволял ничего лишнего, а Данке так хотелось, чтобы он хоть что-то позволил!

Ей до одури хотелось более существенных прикосновений и ласк. При этом не надо было обладать особой проницательностью, чтобы не видеть, как сильно ему приходится себя сдерживать.

— Бедный Даник, у него наверное руки до мозолей стерты, — ехидствовала Оля, — ты присмотрись повнимательнее, я куплю ему в аптеке «Салипод»[2].

И Данка лишь краснела, когда до нее доходил смысл сказанного. Но на деле сестра сама призналась, что не ожидала от такого мужчины как Даниял такой выдержки.

— Слушай, я не очень понимаю, для него так принципиально, чтобы ты оставалась девственницей? — допытывалась она. — Нет, тут я только за, я тебе уже говорила, но интересно же понять логику этих мужиков. А если бы ты ему тогда уступила, то все? Перешла бы в разряд б/у и перестала подходить для серьезных отношений? Спроси у него, Данька!

Однако Дана не решалась вести подобные разговоры, не настолько они были близки с Даниялом.

— И как это будет выглядеть, Оль! — с укором качала она головой. — «Милый, почему ты упорно не желаешь со мной переспать?» Ну сама подумай!

Олька вздыхала и соглашалась, но затем снова приставала к сестре и коварно подсылала ее выяснить интересующие подробности у без пяти минут жениха.

Баграев больше не заговаривал ни о женитьбе, ни о брачной ночи, и Дана догадывалась, что причиной тому — его семья. Сати  осторожно намекнула: Даниял поставил в известность отца о том, что у него появилась девушка, и Баграевы очень сильно поругались. Но сам Дан ничего не рассказывал, а она предпочла не спрашивать.

Когда пришла пора прощаться, Данка очень старалась не плакать, но когда Даниял привлек ее к себе и прошептал на ухо «Куколка моя, как же мне без тебя прожить целых два месяца?», не выдержала. Он даже испугался. Обнимал, целовал мокрые глаза, ресницы, и Данка целовала в ответ, и плевать ей было, что рядом стоит друг Баграева.

— Я как только выйду на связь, отзвонюсь, — пообещал Дан, и когда он исчез в терминале аэропорта, у нее как будто от сердца отделилась часть и тоже исчезла вслед за Даниялом.

Было непривычно ехать на заднем сиденьи «Гелика» и видеть за рулем незнакомого мужчину — когда тот довез ее и они начали прощаться, Дана со стыдом поняла, что даже не запомнила, как его зовут. Бестолково слонялась по квартире, не зная, чем себя занять, пока не пиликнул вайбер — Дан сообщил, что долетел и прошел регистрацию. А поздно вечером раздался звонок, Данка как раз разбирала постель, чтобы укладываться спать.

— Детка, включи камеру!