уложила Елкину буквой зю и смахнла рукой пот. Телефон в кармане требовательно зазвонил.

– Сколько вас ждать? – раздался из трубки требовательный голос Зотова. – Где вы и где мои дочки, черт вас дери?

– У меня проблемы. Но все уже под контролем. С девочками все в порядке, они с моей бабушкой, – отрапортовала я, задыхаясь, как после бега.

– У вас полчаса, иначе придется нам распрощаться. И да, вы совсем не жалеете старушку, раз решили оставить с ней моих детей. Я жду, – хлестко приказал босс и отключился.

Вот совсем некстати мне сейчас терять то, чего еще нет, а конкретно – эту идиотскую работу няньки.

Я подождала, пока хромрованный байк с громким ревом покинет елкинский двор, унося лежащую на сиденье кверху объемной задницей стреноженную Вальку, и ломанулась в машину, посмотрев на окно подругиной квартиры, из которлго с интересом выглядывали две любопытные детские мордахи и одна острая кошачья. По крайней мере, так мне показалось. Одиннадцатый этаж ведь, хрен там чего увидишь.

Всю дорогу я успокаивала себя. Бабушка у меня ответственная, в конце концов, она меня же вырастила. Ну и что что я росла как придорожный сорняк у канавы. Зато много чего добилась в жизни. Нянькой вон стала.

– Эх, – вздохнула я, выруливая с парковки.

За полчаса да по пробкам добраться до больницы нереально. Ну, если ты не Шумахер, конечно. А меня учила водить машину бабуля. Так что Шумахер бы нервно курил и плакал, если бы видел мою манеру вождения. Жаль, что это нереально. Ему бы я с великим удовольствием преподала пару уроков.

Алексей

Я был зол. Аж задыхался от ярости. Нет, я, конечно, давно уже понял, что кто-то сливает информацию по проекту, который должен был принести концерну немалую прибыль. Но чтобы так нагло и беспардонно!.. Явно, я бы сказал. Откуда я узнал? Все очень просто – в ожидании сумасшедшей вредины спустился в фойе больницы и словно черт меня под руку толкнул заглянуть в валяющийся на стойке администратора модный журнал.

– С вами все в порядке? – спросила встревоженная медсестра.

Видимо, ей показалось, что меня сейчас хватит удар, потому что зубной скрежет, изданный мной, мог посоперничать по силе разве что со звуком отбойного молотка в зале Павелецкого вокзала.

– Все в порядке, – выплюнул я, разглядывая морду Соловьева – моего главного конкурента, белозубо улыбающегося с центрального разворота издания для дам.

Рядом с ним так же искуственно скалилась его ведущая модель, облаченная в платье, модель которого я самолично утвердил для проекта, и которое должно было стать жемчужиной долбанной коллекции. Твою мать, кто? И эта ненормальная Алла, которая давно уже должна быть тут, что-то не особенно спешит. Хотя я привык, что мои подчиненные делают то, что я им говорю, по первому требованию. Все, только не эта наглая баба.

Она ворвалась в фойе, словно ураган. Вот реально. Вмиг заполнив своим тщедушным тельцем пространство. Так что я даже не понял, почему так трудно стало дышать.

– И чего вы врали, что не можете добраться на такси? – громко спросила она. Так громко, что все редкие для этого часа посетители больницы сразу уставились на нас, ожидая шоу. – Я, между прочим, неслась, как на пожар, савраской, аж вся жопа в мыле, а он тут шлындает бесцельно. А мне девочек надо было оставить ради того, чтобы здорового лба домой доставить.

– Вам не кажется, что вы забываетесь? – наконец, взяв себя в руки, прохрипел я и, крепко схватив ее за острый локоток, потащил за собой в палату, даже не вспомнив о больных ребрах. Да и черт с ними, эта нахалка смогла довести меня до бешенства! – Я ваш хозяин, между прочим, так что будьте любезны вести себя как подчиненная, а не как базарная торговка. И соблюдайте субординацию, черт вас дери!

– Работодатель, – нагло хмыкнула Алла Борисовна, пропустив мой спич мимо маленьких ушек, украшенных скромными серьгами, – хозяев у меня нет, привыкайте. Ладно, идемте уж, горе немощное. – Подхватив сумку, эта девка зашагала размеренным шагом, а я поплелся за ней, как щенок на веревке. Блин, ненавижу эту нахалюгу. Убил бы. – Ну садитесь уже, домой вас отвезу и за малышками поеду. А то как бы чего не вышло, – задумчиво протянула она.

Нянька стояла возле своего «Шмаровоза», призывно распахнув дверцу.

– За бабушку боитесь? Не бойтесь, мои дочки старушек не жарят на углях, – подколол я, но Алла отреагировала вяло.

– Зато некоторые бабули с этим неплохо справляются, – прошептала несносная девка, но я на эти ее слова не особо внимание обратил.

– Нет, Алла Борисовна, едем в офис, – приказал я, – бабушке вашей я доплачу за неудобства.

– Ей не нужны деньги. Слушайте, вы меня наняли за детьми присматривать, а не быть вам личным шофером, – в ее голосе послышались напряженные нотки, даже, показалось, испуганные.

– Я не приказываю. Прошу, – посмотрел я на Аллу Борисовну совсем другими глазами.

Она, оказывается, очень симпатичная: глазищи синие, нос курносый и слегка конопатый, что придает лицу немного детское выражение, и капризно оттопыреная нижняя губка делает ее очень сексуальной. Я с трудом сдержался от желания укусить ее за эту розовую, похожую на вишенку губу. Твою мать, надо наведаться к Снежане спустить пар, я у нее уже месяц не был. Иначе скоро на всех бросаться стану. Даже на эту. . .

– Вы о чем задумались, вообще? И почему так на меня смотрите? – нарушила Алла повисшее в салоне автомобиля тягостное молчание. – Отвечайте, мне не по себе.

– И как же я, по-ашему, на вас смотрю?

– Словно сожрать хотите, – хмыкнула нахалка.

Я поспешно отвел глаза. Неужели у меня на лице написаны все мои мысли? Или она просто ведьма?

– Не льстите себе. Вы не в моем вкусе, – вредно ответил, с ужасом наблюдая за дорогой.

Алла Борисовна расслабленно крутила руль, вдавив педаль газа в пол и лавируя между несущимися по дороге машинами, хаотично перестраиваясь из ряда в ряд. Отвлекшись на созерцание ее красоты, я не сразу обратил внимание на ее манеру вождения, но сейчас почувствовал, что у меня на загривке дыбом встают волосы, а по телу толпами несутся