похожей на сопли, стекающей со стен и невыносимо воняющей кокосом. Да и Степка тоже весь в этой фигне стоит, ветошью прикидывается. Думает, я его не замечу.

– Отвечай! – приказал рассерженный отец.

– Мы Адольфовне сюрприз готовили, решили ее эпилятор усовершенствовать. Чтоб прям бомба был, и навсегда ее усищи убирал. Ну, перешаманила я немного.

– Так это воск? А Адольфовна где? – заозиралась я по сторонам, но бабку не увидела.

Зато Клеопетр произвел на меня неизгладимое впечатление. Похоже, несчастному кошаку снова придется побыть сфинксом.

– Тут я, – раздался из-за дивана слабый голос, – ну и внучки у меня. Чуть в могилу бабку не свели.

– Пусечка, – материализовался в холле огромный Бармалей и выковырял из-за дивана похожую на лизуна из фильма про охотников за привидениями свою любимую.

Ну да, Адольфовна и Бармалей поженились, даже нас опередили. Любви все возрасты покорны. У нас в доме вечный дурдом и Содом с Гоморрой, как говорит Нюша.

Елкина стала известной писательницей. Мы, правда, не говорим ей про рекламу, которую Леша оплатил издательству. Пусть радуется. Может, даже потом, когда-нибудь наши дети загонят ее костыль с молотка, как перчатку Майкла Джексона, чем черт не шутит?

Бабуля моя так и гоняет на байке. Ах да, она помирилась с дочерью – моей мамой, и теперь таскает ее по реабилитациям, пытаясь вылечить от алкогольной зависимости. Что еще?

Мы – семья.

– Алла, ты как? – первой заметив, что я не в себе, спросила Надюшка, положив теплую ручку на мой закаменевший живот.

– Леша, поехали скорее на презентацию. Вдвоем. Только очень быстро. Потому что твой сын собирается появиться на свет очень скоро. А если Елкина доберется до меня раньше, то убьет меня за то, что прогуляла час ее триумфа, – простонала я, чувствуя, как по ногам струится амниотическая жидкость.

У меня отошли воды.

– Ты сумасшедшая, – буркнул муж, сделал шаг и заорал на всю ивановскую.

В общем, не попала я на презентацию. Зато натерпелась позору, когда меня везли в роддом на лимузине в сопровождении кортежа из двадцати мотоциклов, как патриарха, блин. И даже Елкина приехала, бросила все к черту. А как же, не дура же она пропускать рождение своего крестника.

Вот такая вот история.

– Я буду любить тебя вечно, – прошептал любимый муж.

– Ты мое счастье, – ответила я.