К счастью, мама Нур открыла один секрет. Такой очевидный, что никто о нем не ведал или, по крайней мере, не задумывался, а это было лекарство против страха, мощный и чудесный талисман.

Вот он.

Однажды вечером, когда сумрак окутывал очертания их убежища, мама Нур зажгла свечу на столе, села на коврик и усадила сына между своих колен. Он согнул ноги, прижав коленки к своим маленьким ребрам, она обняла его руками за плечи и уткнулась подбородком ему в волосы. Так она долго сидела не двигаясь, прижимая к себе Хана, а потом заговорила очень тихо, и Хан обожал мамин голос, когда он становился таким низким, словно шел из живота:

– Хан, ты знаешь, почему с нами ничего не может случиться?

Он покачал головой.

– Ты помнишь, как показывали по телевизору красивую карету и всадников?

– Это золотая карета королевы Англии, – важно ответил Хан, выпятив худенькую грудь.

– Точно. А сопровождают ее гордые красные всадники, вооруженные саблями, это…

– Queen’s Life Guards[11], – нараспев произнес он.

– Queen’s Life Guards, да, мой Алмаз. Самые грозные воины в мире! По ночам они рубят злодеев на куски. У их лошадей слух тоньше, чем у летучей мыши, зрение острее, чем у совы. Эти лошади на самом деле джинны, они умеют летать.

– Я хочу посмотреть, как они летают.

– Они повинуются только королеве, мой Яхонт. Она командует ими из своей кареты. Пока она машет рукой, всё хорошо. Но если она встанет, если разгневается, ничто больше не защитит злодеев, даже если они спрячутся в кроличью нору. Потому что королева тогда превращается в тигрицу. Клянусь тебе, в самую кровожадную тигрицу. С огненными глазами, с клыками огромными, как кинжалы, с усами жесткими, как иглы дикобраза. Когда она выходит на охоту, то ревет так, что дрожат стены.

– Ты думаешь, она могла бы съесть миссис Биглет?

– Пф-ф, миссис Биглет не заслуживает такой чести. Но если будет необходимо, конечно, она ее съест в один укус.

– Только косточки останутся. И ее браслет, который всё время звенит.

– Если останутся! Но этого не будет, мой Алмаз. Она же всего лишь жалкая крысиная какашка, сам понимаешь, у королевы лучший вкус… Да и не стоит тревожить королеву ради такой малости. Я уже предупредила миссис Биглет, что, если она тронет хоть один волосок на твоей голове, будет иметь дело с Queen’s Life Guards!

– Нет! – Хан испугался, но это был сладкий испуг.

– Да! Ты не представляешь, как она перетрусила, побежала прятаться в углу за половой тряпкой! Мокрая курица, да и только!

Хан расхохотался.

– Вот трусиха! И вдобавок, спорим, тряпка была очень грязная, фе!

– Смеешься? Грязнее грязи!

– Грязнее грязи!

– Спеси-то поубавилось у миссис Биглет!

За окном стемнело. Хан блаженствовал, радуясь этим новостям, и гордился своей мамой, у которой такие высокие связи. Нур прижимала его к себе, вдвоем они образовали кокон, замкнутый, плотный, неуязвимый.

– Как бы я хотел, чтобы королева приехала в своей золотой карете к нам на улицу. Как ты думаешь, здесь хватит места для ее королевской кареты?

– Ты считал, сколько у нее лошадей?

– Да.

– И сколько?

– Восемь, и все белые.

– Так, дай подумать. Если убрать несколько машин…

– Машину миссис Биглет в первую очередь!

– Машина миссис Биглет пойдет прямиком на металлолом, но места освободится недостаточно. Еще машина мистера Арлтона, мистера Пибоди, миссис Го…

– У миссис Го машина совсем маленькая!

– Да, но место всё равно занимает. Потом… кого я забыла? Помоги-ка мне…

– Машина папы Дины, машина папы Тони и, мама Нур… а велосипеды считаются?

– Нет, велосипед – ерунда, его можно прислонить к стене. Вообще-то, я думаю, чтобы освободить достаточно места, придется убрать все машины на улице.

Мама Нур помедлила, давая Хану осмыслить ситуацию.

– Да, – продолжала она, – пожалуй, так королевская карета сможет въехать.

Хан кивнул.

– Когда же? – спросил он.

– Это уже не от нас зависит. У королевы много дел, ей надо присматривать за злодеями, карету ей водит кто-то другой. Во всяком случае, она нас предупредит, это точно.

– Вот будет здорово, когда ты скажешь миссис Биглет, чтобы она убрала свою машину!

– А теперь закрой глазки, мой Яхонт, и сосчитай до десяти.

Хан закрыл лицо руками и начал считать вслух. Когда он открыл глаза, на коврике стояла крошечная дама в розовом костюме и махала ему рукой.

– Как Микки! – Хан даже подпрыгнул от радости.

– Нет, нет, мой Яхонт, никакой это не Микки. Это привет от королевы. Пока она машет рукой, тебе абсолютно нечего бояться, понял? Мама будет ставить ее на стол каждый раз, когда уходит. Ты же знаешь, что я не всегда могу подходить к телефону, когда работаю…

– А ночью можно она будет со мной?

– Но ночью же я здесь. Ты ничего не боишься. Королева не может непрерывно махать рукой. Это утомительно. Ей надо отдыхать.

После этого волшебного вечера Хан меньше боялся миссис Биглет. Он делал уроки, смотрел телевизор, а если слышал скрип ступенек, бежал к королеве. В дальнейшем он не раз видел ее двойника, повторенного в десятках экземпляров за витринами магазинов, но мама Нур объяснила ему:

– Все имеют право на свою королеву, Хан. Но работает только наша. У других они не настоящие.

– Бедняги.

Хан подрастал, и королева отправилась к сказкам и байкам, куда-то рядом с Дедом Морозом. Но ему до сих пор хотелось в нее верить. Особенно в такие дни, как сегодня, когда миссис Биглет орала, будто черт тянул ее за волосы. Сколько ни объясняла ему мама Нур, что бедная женщина просто выжила из ума, а вообще-то она безобидна, Хан ненавидел такие дни.

Сначала были крики, потом она поднялась и колотила в дверь кулаками, выливая ушаты брани.

– Хан, я знаю, что мой кот у вас! Верни его мне! Слышишь, паршивец! На этот раз тебе это так не пройдет! Я выгоню вас на улицу, тебя и твою поганку-мать, сволочь сопливая!

Хан включил куколку-королеву и заткнул уши, не сводя глаз с экрана телевизора. Царственная ручка в перчатке мерно тикала, а он с бешено колотящимся сердцем ждал, когда миссис Биглет надоест и она уйдет.

Потом произошло что-то странное. Передача, которую он смотрел, прервалась, появился мужчина в черном и говорил непонятно…

Но Хану было наплевать. Он не понимал наступившей полной тишины. Он выждал еще четыре-пять минут, приникнув ухом к двери, потом на цыпочках спустился по лестнице, украдкой заглянул в гостиную… Старуха сидела в кресле с мурлычущим котом на коленях. Вид у нее был убитый.