«Злодейка, – подумал Хан. – Вот же он, твой кот».

И тут он услышал стон, прервавшийся рыданием. Миссис Биглет всхлипнула, уткнувшись в носовой платок, как будто у нее было большое горе. Она плакала! Он и представить себе не мог, что она способна так глубоко горевать!

Входная дверь была открыта, и он, встревоженный, высунулся наружу.

Что теперь будет? Кто еще узнал новость?

Дверь захлопнулась за его спиной.

Открыть ее снаружи Хан не мог.

Он долго шел по улицам, чтобы выйти на дорогу вдоль канала – их любимое место прогулок с мамой Нур. То шагал, то бежал, прямиком к зоопарку, в безумной надежде встретить ее, потому что знал, что она работает совсем рядом. Он добрался до лестницы, ведущей к Принц-Альберт-роуд, вскарабкался по ступенькам и застыл, уставившись на высокие дома. Где же мама Нур? В этом доме? В том?

И как быть уверенным, что мама пройдет именно здесь? Он послонялся немного по тротуару, прохожие оборачивались на него. Некоторые даже останавливались и предлагали ему помощь, но каждый раз он отвечал твердо: «Нет, нет, я жду маму, она здесь, рядом». Мама Нур давно объяснила ему, что потерявшихся детей забирают социальные службы. Тут как раз приблизился грозный силуэт, во всяком случае, дама шла решительным шагом, и не в меру живое воображение убедило Хана, что это страшная соседка пустилась за ним в погоню. В панике он кубарем скатился по лестнице и повернул назад.

Навстречу ему шла девушка и говорила сама с собой. В отороченном мехом капюшоне она походила на хорошенькую эскимоску. Вид у нее был добрый. Когда она поравнялась с Ханом, он кинулся в ее объятия.

Сэм в шоке остановилась. Маленький мальчик, ухватившийся за ее талию, поднял к ней умоляющее личико, залитое слезами. Ее поразили длинные, очень черные ресницы и глаза олененка. Для защиты от холода на нем был только поношенный свитер с вышитой головой японского котенка.

– Ты совсем один? Как тебя зовут?

– Хан, но мама зовет меня Алмазом.

– Твоя мама права. Это имя тебе очень идет. А фамилия у тебя есть?

– Фезаль…

– Алмаз Фезаль, что ты здесь делаешь совсем один? Где твои папа и мама?

– Мама на работе. Она убирается.

– А где ты живешь?

Он показал пальцем.

– Там.

– Но адрес-то знаешь?

Хан кивнул.

– Это далеко?

Он покачал головой, громко шмыгнув носом.

– Дай мне руку, я отведу тебя домой.

– Не хочу, там миссис Биглет.

Позади вдруг раздался рев, такой оглушительный, что оба вздрогнули. Звук достигал немыслимой амплитуды, как будто зверь притаился совсем рядом, в прибрежных кустиках.

– Не плачь! Это из зоопарка, не надо бояться.

Она обняла его, успокаивая.

Потом, еще крепче прижав его к себе, повернула его голову направо и налево.

– Видишь? Никого нет. Ни хищного зверя, ни миссис… как ты сказал?

– Миссис Биглет.

– Нет никакой миссис Биглет. Мы здесь только вдвоем.

– Мне всё равно немножко страшно!

– Да нет же, смотри, я здесь. Обещаю, я тебя не оставлю. Хорошо? Теперь тебе лучше?

– Нет, – сказал он тоненьким голоском.

Она присела, чтобы быть с ним вровень, и положила руки ему на плечи.

– Послушай меня, Алмаз Фезаль. Посмотри мне в глаза. Я клянусь тебе, что всё хорошо. Нет никаких причин бояться. Никаких.

– Есть, – выдохнул он.

И, повиснув на шее Сэм, шепнул ей на ухо:

– Королева умерла.

Сэм выпрямилась. Они были одни, она и этот маленький мальчик, на узком берегу канала, катившего серые воды. Снег падал на них, и танец снежинок размывал очертания города. Она вздрогнула и подумала, что Элиот, может быть, пустил бы ее погреться под свою парку. Да, потому он и носил такую большую для него одежду, чтобы обхватить Сэм руками и окутать своей нежностью.

Неужели королева вправду умерла? Внезапно смолк городской гомон, как-то сразу заглох, это было полной противоположностью взрывам ликования после гола национальной сборной в финале Кубка мира. Сэм опомнилась, увидев, что Хан весь дрожит.

– Да ты, должно быть, замерз насмерть!

Она сняла пуховик, стащила через голову свитер и надела на него. Хан утопал в нем, а наброшенная сверху ветровка доходила ему до колен. Закатав рукава того и другого повыше, Сэм ухитрилась соорудить пальто. Нахлобучила шапочку и отступила на шаг, чтобы оценить результат. Куча тряпья на тонких ножках. Хан поморщился, тоже понимая, что эффект оставляет желать лучшего. Надо сказать, что с негнущимися и разведенными в стороны из-за толщины руками он смахивал на пугало для маленьких птичек, для колибри например.

– Извини, Алмаз, – сказала Сэм, надевая пуховик, – другого товара на складе нет. Зато у меня в рюкзаке есть кое-что для тебя интересное. Ну-ка, ну-ка, куда я положила мое сокровище?

Хан, заинтригованный, подошел ближе. Плюшевая горилла болталась в такт содроганиям рюкзака, как будто другое животное, и оно-то живое, пряталось на дне кармана, сопротивляясь великану, пытающемуся его поймать…

– Вот она! – воскликнула Сэм и высоко подняла маленькую королеву в голубом костюме.

Хан улыбнулся во все свои зубы. Он взял вещицу с такой благодарностью, что у Сэм дрогнуло сердце. Сразу же перевернул фигурку, чтобы включить механизм, потом, держа ее в одной руке прямо перед собой, другой схватился за руку девушки.

– Ты покажешь мне дорогу? – предложила Сэм.

Хан не заставил просить себя дважды. Он рванулся вперед, как будто она выстрелила из стартового пистолета. Сэм рассмеялась.

– Эй, полегче, такими темпами мне за тобой не угнаться!

Хан обернул к ней серьезное личико, словно говоря: «Да ну?» Сердце Сэм снова дрогнуло. Какой он сладкий, так бы и съела. Он признал ее своей с первой секунды – старшей сестрой, ни больше ни меньше, просто потому что она оказалась на его пути. Трогательный, да, но и чистый сердцем, и решительный, и это абсолютное доверие, которым он одарил ее без удержу, без расчета, сразу, вдохнуло в нее силу, какой она за собой не знала. Она не разочарует его ни за что на свете! Ничто больше не имело значения, только бы помочь ему вернуться домой и сдать с рук на руки маме. И Сэм чувствовала в себе силы для этой миссии; она готова была перевернуть ради этого весь город, трясти двери и бить стекла.

– Ты уже ходил по дорожке вдоль канала?

Он кивнул головой, не замедляя шага. Некогда отвечать! Ей казалось, будто ее тянет за собой миниатюрный буксир. «Не может быть, чтобы столько энергии умещалось в таком маленьком объеме, – подумала она, прибавив ходу. – Наверно, он родился с запасными батарейками».