Детализация, точность и скрупулезное ведение записей были также фирменными «фишками» Б. Ч.

«Во время еды он рвал свою салфетку пополам, и вторую половину оставлял на потом», – сказал мне Генри. Как и главы многих корейских компаний, он стремился не допускать расточительства, что было особенно важно, поскольку Корея была почти лишена природных ресурсов. Встречи и решения в компании Samsung документировались и записывались с присущим участникам чувством ответственности. Сотрудники должны были писать отчеты о каждой встрече, соблюдая множество невероятно специфических параметров, от размеров полей по краям страницы до количества слов и длины строки.

Генри рассказывал мне, что лицо Б. Ч. часто выглядело каменно-невыразительным; он редко улыбался или выказывал эмоции. И тщательно подбирал слова.

«Он был такой классный, понимаете? – сказал он мне. – Я участвовал во всем будучи еще ребенком, а он даже никогда глазом не моргнул».

Б. Ч. любил гольф и китайскую каллиграфию – занятия, которые способствовали его почти медитативной философии бизнеса.

«А его политические связи?» – уточнил я.

«Что касается политиков, – вспомнил он о могущественных союзниках Б. Ч. в правительстве, – держи их “не слишком далеко и не слишком близко”».

«Б. Ч. прибывает в свой офис в центре Сеула ровно в девять утра, готовый встретиться с руководителями подразделений на обстоятельных совещаниях по планированию, – сообщил Time. – Два раза в неделю он нарушает заведенный порядок и играет в гольф. К пяти часам вечера Ли возвращается в свой дворец, к керамике и павлинам. Обычно он обедает в одиночестве, а затем обдумывает новые способы увеличения богатства. Предпочитая блеск Сеула, его жена [Пак Ду-Юл], восемь детей и двадцать внуков живут отдельно от самого богатого человека Кореи».

Б. Ч. жил в роскошном поместье в часе езды к югу от Сеула в Йонъине, где бродила стая павлинов, и проводил много времени в Японии со своей второй женой, парикмахером Куратой Митико, а также сыном и дочерью от нее.

Но у магната была и темная сторона. Когда чиновник, отвечающий за вопросы торговли, по имени Дэниел Ли рекомендовал правительству прекратить выделять средства из американской помощи на сахарный бизнес Samsung – он считал, что эти деньги лучше направить на покупку удобрений и пшеницы, а не сахара, который был роскошью для богатых, – его партнера жестко обвинили в мелкой коррупции и посадили в тюрьму. «Критики, – писал Дэниел Ли, – называли нас щенками, которые не боятся тигра».

Хорошо это или плохо, но «Республика Samsung» находилась на подъеме. Генри Чо вспоминал: «Они обращались со мной как с Богом».

«Я думаю, они [Samsung] в точности повторяют старые методы», – сказал мне за чашкой кофе после того, как я впервые пообщался с Генри, юрист по корпоративному управлению Чжису Ли, боровшийся с Samsung на собраниях акционеров. Он дал сравнение, которое часто приводят корейцы.

«Если вы посмотрите на первого короля [корейской] династии Йи, Тэчжо, у него было восемь сыновей, и пятый сын враждовал с младшим, – рассказал он. – Пятый сын позже стал третьим королем династии Йи. Но он должен был бороться против решения своего отца сделать наследным принцем младшего сына».

Затем он привел сравнение с Северной Кореей. После того как диктатор Ким Чен Ын пришел к власти, когда его отец умер в декабре 2011 года, он проводил чистки и приказал казнить своего знаменитого дядю. Позже при посадке в самолет в Малайзии его сводный брат был убит с помощью VX, смертельного нервнопаралитического вещества, используемого в химической войне.

Династическое противостояние в Samsung начало нарастать, когда «восходящие» корпоративные короли обратились к другому инструменту аристократического альянса – браку.

У Б. Ч. было пять дочерей и три сына, и почти все они заключили браки с выходцами из влиятельных семей в 1950-х и 1960-х годах. Его старший сын женился на дочери руководителя страховой компании и провинциального правителя; второй сын женился на дочери японского бизнесмена; третий сын, будущий председатель Ли Гон-Хи, женился на женщине по имени Хон Ра-Хи, которая была дочерью члена президентского кабинета по имени Хон Чин-Ки.

Брак Ли Гон-Хи с дочерью Хон Чин-Ки установил кровный союз между этими семьями. Они доверяли друг другу на протяжении десятилетий, и их отношения привели Samsung к основным властным игрокам в правительстве.

Хон Чин-Ки был колоритным адвокатом, любившим поэзию и тонко чувствовавшим слово. В 1965 году Б. Ч. основал газету Samsung – JoongAng Ilbo («Центральное время») и нанял Хонга ею руководить. JoongAng стало одним из трех главных новостных агентств Южной Кореи, созданных по образцу японских ежедневных газет. В дополнение к освещению новостей газета должна была представлять и голоса корпорации.

Для Samsung газета стала способом защиты от политических атак. Как рассказал Б. Ч. журналу Time, «массовые коммуникации – это лучший способ остановить плохих политиков».

Как глава газеты компании, Хонг был способен контролировать Б. Ч.

«Он отлично держал моего дедушку за яйца», – признался Генри Чо.

«И как же ему это удавалось?» – спросил я.

«Он был рядом с ним, – пояснил Генри. – И давал [ему] много интересной информации о политике и о том, что происходит в мире».

Другими словами, Хонг служил придворным шептуном в компании Samsung.

Генерал Пак Чон Хи (в центре) в день государственного переворота, 16 мая 1961 года

В утренних сумерках 16 мая 1961 года жители Сеула вновь проснулись от звука катившихся по улицам танков. «Мы восстанем против правительства, чтобы спасти страну, – заявил генерал Пак Чон Хи своим солдатам накануне государственного переворота. – Мы можем достичь наших целей без кровопролития. Давайте объединимся в революционную армию для спасения страны!»

«В тот день… примерно в семь часов утра, – писал Б. Ч. Ли, находившийся в Японии, – я отправился насладиться игрой в гольф после долгого перерыва. Когда я садился в машину у входа в отель, мой японский водитель Кувабара спросил, слышал ли я новость о том, что в Корее произошел военный переворот?».

Как основатель Samsung и символ порицаемого незаконного богатства в Южной Корее, Б. Ч. был включен в список допрашиваемых. В японском отеле, где он остановился, появились два агента корейского правительства. Они оставили ему записку с просьбой вернуться в Южную Корею – иначе…

Итак, Б. Ч. улетел обратно в Сеул, где «свежий летний дождь лил с черного, как смоль, ночного неба». Его подвез молодой человек на внедорожнике.