Ну и пусть, что он лобастый, как бойцовский пес, желтоглазый, как волк, а пасть его полна зубов, коими не каждый оборотень может похвастать. Главное, он здесь и, возможно, голоден, а значит, задушит поганую крысу.

– Фас ее! – дала я команду, когда красноглазая тварь вылезла в коридор и издала противное «Пиу-пи».

– Гр-р! – рыкнул мой защитник и позволил ей уйти.

– А но… А ну, стой! – крикнула я, дернувшись следом.

Но вопреки приказу крыса еще быстрее побежала прочь. Легко спрыгнула с потолка на стену и, мелькнув на фоне окна, кажется, махнула мне лапкой – одной из восьми. Паук?! Это, а еще и то, что щенок вцепился зубами в подол моей сорочки, остановило преследование в самом зачатке. Не совсем разобравшись, кто меня разбудил – крыса или паук, – я с укором обернулась к новому знакомому.

– И как это называется? Мало того, что сам ее не придушил, так и мне не дал.

В ответ он потянул меня к лестнице и даже с места сдвинул, а потом я уже сама за ним пошла, ибо слышать треск сорочки и знать, что она последняя, было неприятно. Особенно в свете того, что все закупки мои будут проходить в присутствии одержимого надзором Реггена. И надо же, словно прочитав мои мысли, щенок размером с теленка уверенно повел меня в сторону кузни. Поскребся в дверь, дождался, пока я открою, и отступил, освободив меня от своих зубов и таки наградив парой дырок на подоле.

– Ну, спасибо! – от всей души поблагодарила я.

На что он с грозным «Г-р-р» мордой указал на распахнутую дверь, мол, иди.

Я и пошла. И чуть не наступила на графа-задохлика, лежащего у порога. От проломленного черепа и сломанной шеи его спасло болезненное «О-о-о».

– Регген?!

Я зажгла кристалл у двери и обомлела.

– Ося?.. – выдохнул чуть слышно с ноткой надежды.

– Что с вами?

– Мне пло-о-охо.

– И с чего бы это? Вы так мало съели… и так много оставили, – не удержалась от сарказма, – только муку и крупу. Ах да, еще и капусту.

Мне были памятны несделанные пельмени, отбивные и беляши, лапша, холодец и суп из куриных ножек, салат из огурцов и помидоров, маринованные баклажаны, картошка как пюре, так и жареная, а еще ягоды, из которых я уже не сделаю ни компот, ни кисель, ни настойку.

Про яйца и молоко вспоминать не хотелось, ведь я так рассчитывала на блины и оладушки. Именно поэтому с капелькой злорадства я сказала магу:

– Так вам и надо!

– О-о-ося, ну ты и Зло-о-ося, – простонал болезный и попросил воды.

Чистой не дала, капнула кое-чего из своей аптечки, а потом долго слушала, как задохлик ругался между приступами «бэ». Ближе к утру, лицом зеленый и измученный, он меня все-таки поблагодарил, правда, сделал это своеобразно. Пообещал прибить, но позже. Иначе сказать, дал разрешение на дальнейшую травлю, чтобы это «позже» отсрочить.

– Вот глупый!

– Что ты сказала?

Граф-оружейник с подозрением покосился на меня.

– Ничего нового, – хмыкнула и улыбнулась. – Когда затариваться пойдем?

– О-о-о, – простонал он и уснул, а может, в беспамятство впал, кто знает этого доходягу?

Я его не знала, а потому каждый час проверяла ток крови и температуру тела. С одной стороны, на кой он мне сдался, развернись и беги, с другой – куда бежать, если некуда? За два месяца в столице единственная отрада – предательница кадров Турри и Регген с его «гостеприимством». Не появись одержимый на пороге агентства, у меня бы в тот день сгорела не только одежда, но и надежда на светлое будущее. А так хоть какие-никакие, а крупицы счастья все же есть. Аж целых две: крыша над головой и бесплатные порталы в любую точку королевства. Самого Реггена я из списка плюсов вычеркнула задолго до приступов обжорства и расточительности, когда он потребовал «свои» пять монет.

Я, конечно, гномка, но и из него рыцарь еще тот! Но в общем-то в бессовестности обвинять его не стоит. За весь день задохлик проснулся лишь два раза, и оба раза по нужде, справить которую он полз самолично. Ни предложение о помощи, ни заранее принесенный горшок не смогли остановить Реггена на пути к цели. Правда, сделав свои дела, он у этой цели засыпал, и, не будь у меня четвероногого помощника, таскала бы я мага сама от нужника до тюфяка. И вот что удивительно: только маг закрывал глаза, лобастый щенок появлялся в дверях, и наоборот, стоило задохлику вздохнуть, просыпаясь, щенка как не бывало. И не только его. Слизняки и пауки попрятались тоже и даже признаков жизни не подавали. Ни новой блестящей дорожки на подступах к подвалу, ни паутинки под потолком. Все замерли, словно выжидая, и я вместе с ними.

А чтоб время впустую не прошло, взялась за теоретический подсчет студенческого пайка, раз на практике он провалился. И как я ни пыталась соблюсти соотношение вкуса, качества и цены, так и не смогла. За тридцать четыре медяшки получалось либо меньше блюд, либо хуже качество, либо порции мельче прежних – никакой конкуренции академической столовке, хоть берись пирожки печь из капусты, отобранной у слизняков. Мука дорогая, зато начинка почти бесплатная. Одна луковица, четверть кочана капусты, масла в общем пять-шесть ложек, и вот тебе двенадцать пирожков на двадцать восемь медяков, и на шесть оставшихся медяшек – половник нормального компота… Или ненормального чая с веточками вишни и малины, березовыми сережками, ромашкой, мятой, липой, шиповником, кизилом и даже дубовой корой.

Вспомнила о дубе, а вслед за ним и о дубовой палице, вещдоком оставшейся в суде, вздохнула тяжко и окончательно пробудила задохлика. Щенок мгновенно исчез, граф устремился к цели. В этот раз не ползком, а на четвереньках – болезному явно стало легче. О чем он заявил по возвращении, держась за стенку и стараясь унять дрожание в коленцах.

– Ося, я очень сожалею, что ты не мужчина.

– Я тоже. С такой радостью дала бы вам по шее.

– За что? – возмутился он и, цепляясь за полки, медленно направился к шкафу. И правильно, по кузне ползать сподручнее было в портках, а вот разгуливать лучше в брюках.

– За порчу продуктов, срыв опытной работы и пустую трату денег!

– Что значит, пустую?!

– А вы еще скажите, что еда пошла вам впрок. Ползолотого псу под хвост и сорок медяшек туда же.

– Ну, Злося из Ллося, подожди… – прохрипел маг, открывая шкаф. И уже его глубинам сообщил: – Приду в себя, поговорим.