поисках мы не продвинулись ни на шаг, и меня это медленно убивало.

– Ви, – выдернула меня из моего состояния Алиша, – тебе нужно поесть.

– Я не хочу.

– Я не спрашивала, хочешь ты или нет. Я сказала: иди сюда и запихни в себя кусочек этой вкусной лепешки с мясными колбасками и чудесным томатным соусом с зеленью.

– Если ты надеялась, что у меня проснется аппетит, то все без толку.

Я все-таки дошла до столика, за которым расположилась Алиша, села напротив нее. Нам как раз доставили обед в номер, Хантер куда-то ушел по делам, а Али решила, что самое время подкрепиться, попросту заявила, что хочет есть. У меня же еда не вызывала вообще ни желаний, ни эмоций. Я смотрела, как Алиша, свернув лепешку – местное национальное блюдо – в трубочку, со стоном блаженства дегустирует ее, и ничего не чувствовала.

– Я понимаю, что ты переживаешь, – кивает она, прожевав, – но подумай о том, как ты найдешь Сару. Тебе понадобятся все силы.

– У меня нет молока, – признаюсь я.

– О-у, милая. Такое может быть, от стресса.

– Знаю, – я сжимаю зубы, чтобы не расплакаться. В очередной раз! – Но у меня словно нет о ней ни одного воспоминания.

Кроме шрама на весь живот. Который я обнаружила в Легории.

– У меня нет ни одного воспоминания о моей дочери, Али.

– Как же – нет? – возмущенно сопит подруга. – А все эти несколько месяцев, когда вы были вместе? Когда ты носила ее. Когда слышала стук ее маленького сердечка. Разговаривала с ней. Чувствовала ее пинания. Это что, не считается? Да, ты не видела ее, но между вами есть связь.

Подступившие слезы разом высыхают. Потому что Алиша права.

– Ты права, – киваю я. – Между нами есть связь, моя крошка знает, что я ее люблю.

– Другое дело! – Али поднимает большой палец вверх. – Теперь ешь, пока я не позвала Рамона и не попросила тебя покормить.

Этот может.

– Это перебор!

– Как есть. – Кажется, подруга осталась при своем мнении, и я решила, что лучше не проверять, шутит она или нет, взяла с тарелки лепешку.

Первый кусочек дался мне с трудом: желудок вообще не понял, что это такое. А вот второй пошел легче, я жевала, почти не чувствуя вкуса, но жевала. Ради Сары. Ради нашей связи. Следующем кусочком я подавилась, потому что меня накрыло осознанием.

Связь. Между мной и дочерью есть связь.

– Али, – прохрипела я откашлявшись и боясь собственной, пришедшей в голову безумной идеи. – А я могу связаться с Сарой? Так же, как я отправила сообщение Рамону?

Это правда безумство. Мы ведь с ней не истинная пара, мы мать и дочка. Крохотная дочка, которая, наверняка, очень напугана. Вряд ли Альма дает ей любовь и тепло, такие чудовища вообще на любовь не способны! А я так хочу, чтобы Сара услышала мой голос, почувствовала меня. Но чем больше я об этом думаю, тем сильнее хочу попробовать, и моя решимость только растет.

Вопреки этому Алиша не спешит вскакивать с победным визгом, она откладывает лепешку и смотрит на меня внимательно.

– Венера, я не уверена. Мы с Хантером в самом начале исследования связи истинных, но про связь родителей и детей, ту, о которой ты говоришь, я вообще не слышала и нигде о таком не читала.

– Долгое время истинные тоже были легендой, – напоминаю я. – Что уже говорить про имани, которых прятал Волчий Совет. А теперь что? Есть Чарли и Доминик. Есть ты и Хантер.

– Вы с Рамоном.

Я отмахиваюсь:

– С Рамоном все сложно, если верить его бывшей, он универсал. Настраивается на любую, кого захочет.

– И ты ей веришь? – Али широко раскрывает глаза.

Неважно, верю я Сиенне или нет. Даже неважно, истинные ли мы с Рамоном.

– Это все не имеет значения, – говорю я. – Если связь истинных существует, почему бы не существовать связи матери и ребенка. Особенно, такого ребенка как Сара. С такими уникальными генами.

Которые она могла не унаследовать. Но если бы не унаследовала, Альма бы ее не забрала, так? Значит, моя девочка – самая уникальная девочка на земле.

Алиша рассматривает меня сосредоточенно, полностью позабыв про свой обед.

– Допустим, мы сможем отправить ей «сообщение», но как узнаем, что оно дошло?

– Сегодня во время утренний стычки с Раулем я позвала Рамона и будто почувствовала, что он меня услышал.

– Может, потому что он этого захотел?

– Может, – я не спорю. – Но с ним это сработало. Чем Сара хуже?

– Она слишком маленькая, – не спешит обнадеживать меня Алиша.

– Вот именно. Ей не нужны слова, ей достаточно моих чувств. Моей любви. Моей поддержки. Али, я многого не прошу. Давай просто попробуем. Не получится, будем искать другие варианты.

В какой-то миг мне кажется, что придется Алишу долго уговаривать, но, после минуты раздумий, она согласно кивает.

– Ви, все для тебя. Но главное, не перенапрягайся. Как я уже сказала, тебе нужно и себя беречь.

– Разве это напряжение? Если я ее услышу, это будет самый дорогой подарок.

Али вздыхает.

– Знаю. Но я помню, что было в прошлый раз. Как тебя это расстраивало.

– Алиша, обещаю не скатываться в истерику, если ничего не получится, – клянусь я.

– Да истери сколько влезет, главное в себе не замыкайся, хорошо?

Я согласно киваю.

– И сначала завтрак!

– Ты почему стала такая вредная? – уточняю у нее.

– Я всегда была такой. Занудой. Поэтому в пару мне достался такой тролль как Хантер.

Моя лепешка едва не выпадает из моих рук.

– Ты хотела сказать «волк»?

– Нет, я сказала то, что сказала, – хихикает волчица.

Я в рекордные сроки затолкала в себя целую лепешку, почти не чувствуя ее вкуса. Думать о еде никак не получалось. Но Али была довольна и готова приступить к нашей сессии.

Мы переместились на кровать, я села, скрестив ноги, Алиша расположилась напротив. Погружение в подобное состояние стало уже для меня привычным, так что все прошло гладко. Я постаралась максимально расслабиться: от этого расслабления зависела теперь и моя жизнь тоже. Потому что Сара стала моей жизнью. Ее смыслом.

Я сосредоточилась на ней, потянулась к своему крохотному волчонку, где бы она ни была. Я заглянула в свою память, оживляя все воспоминания о нашем с ней общении, и нашла там столько любви, что она заполнила мое сердце, заполнила меня всю. Казалось, ее настолько много, что я могу не выдержать этой нежности, этой тоски по моей крохе. Первый пиночек. Биение наших сердец. Колыбельная, которую она так любит. Все эти чудесные мгновения.

Я будто