самое необходимое, – отвечает коротко, не вдается в подробности.

– А я думала, что кровь сдают натощак.

– Это не совсем так. Когда вы в последний раз ели? – вопрос простой, но я задумываюсь.

– Сегодня я опаздывала и особо ничего не ела. День был сложный. Можно сказать, что только кофе и пила днем. Все.

– Отлично, – отвечает резко и кладет ручку на стол, – поднимает трубку, – Нина зайдите ко мне, будете ассистировать в заборе анализов.

Женщина ведет себя профессионально, но на меня особо внимания не обращает. Фокусируется на своих задачах.

– Когда был последний половой акт?

Вопрос вгоняет в краску. Поджимаю губы и понимаю, что отвечать я не собираюсь. Стыдно сказать, сколько длится мое воздержание. Но мне и вправду было не до секса. Все слишком сложно, да и после Умарова ни с одним мужчиной у меня ничего не зажигалось.

Баграт меня словно проклял.

– В последние несколько дней был контакт без презерватива? – не унимается женщина и я в шоке отрицательно качаю головой.

– Послушайте, доктор Беркутова, у меня ссадина на щеке, пожалуй, только ее и стоит осмотреть, а знаете что, у меня и дома перекись есть, сама справлюсь, – выговариваю резко и встаю со стула.

Не хочу больше находиться здесь. В конце концов, не усадит же Баграт меня в гинекологическое кресло силой.

Врач также встает и обходит стол, параллельно надевает медицинские перчатки, равняется со мной и смотрит мне в глаза.

– Надежда Юрьевна, мы с вами обе знаем, кто такой господин Умаров. Ему не перечат и его приказы исполняют. Я помогу вам, обработаю ушиб, но также я возьму у вас все необходимые анализы, пропишу витамины, и если вы захотите, выпишу противозачаточные средства, которые будут подходить именно вашему организму.

Хочу ответить еще что-то, но рот захлопывается.

Что-то в словах Беркутовой царапает мое сознание. Напрягает странным подозрением…

– То есть это обычная процедура? Он всех своих любовниц к вам тащит?! – рявкаю зло, обида обжигает.

А еще…

В сердце рождается что-то очень странное, напоминающее ревность, которой не должно быть. Никогда! Я вычеркнула Умарова из своей жизни и мне плевать, на ком он женат и с кем спит!

Не хочу знать.

Врач открывает рот, чтобы ответить, но я ее опережаю.

– Хотя, нет. Не нужно ответов. Меня это не касается и здесь я не останусь!

Разворачиваюсь на каблуках и иду к дверям. К черту. Будь что будет. Не буду подчиняться, так и уйду!

Хватаюсь за ручку двери, уже готовая распахнуть и послать всех и вся на четыре стороны, как слышу голос женщины:

– Пожалейте меня, Надежда…

Поворачиваю голову, все еще не отнимая руки от дверной ручки. Смотрю на врача. И женщина выговаривает:

– Господин Умаров был здесь. У его жены были проблемы. Давно.

Выстрел. Мне сейчас вспороли рану. Старый нарыв. Киваю, готовая уйти куда глаза глядят. Эта история никак не оставляет меня и даже спустя столько лет, я словно возвращаюсь туда же, откуда бежала.

– Вы первая, кого Умаров привел сюда, подняв всех и вся, чтобы осмотреть вас и ваш ушиб. Его волнует ваше здоровье.

– Если так, то почему…

Хочу задать свои вопросы, но женщина обрывает:

– У меня нет ни одного ответа на ваши подозрения. Единственное, что я знаю – вы для господина Умарова в приоритете.

– Не вяжется, доктор, – отвечаю четко, – и осматривать себя, как скот, на предмет болячек я тоже не дам.

К тому же я боюсь, что доктор определит, что я рожала. А эту тайну я выдавать Умарову не собираюсь. Только проскальзывает мысль, что стоит подстраховаться и пойти на видимый компромисс, чтобы Баграт не принялся рыскать дальше.

Я и моя тайна висим на волоске.

И сейчас я понимаю, что лучше проиграть в меньшем, лучше уступить в битве, но в войне победить, а то, что у меня с Биг Боссом война, я для себя понимаю.

Мое долгое молчание врач расценивает по-своему и, наконец, сама же и предлагает мне то, что нужно:

– Давайте обойдемся без осмотра. Позвольте мне просто взять у вас анализ крови и обработать рану.

Делаю паузу и отпускаю ручку, за которую держалась наподобие спасательного круга.

Киваю своим мыслям и чувствую, как женщина заметно выдыхает. Она поможет мне в моей афере, сама того не зная.

Я и забыла, что мне может улыбаться удача…

Глава 9

Доктор быстро проводит необходимые манипуляции, прикладывает тампон к моей скуле, и я шиплю, резко втягиваю воздух.

– Все хорошо, ничего серьезного, – улыбается она.

Женщина словно пытается наладить со мной контакт. Закатывает рукав, фиксирует жгут, а дальше я закрываю глаза. С детства не могу переносить вида крови.

Резкий щелчок резинки и излишне радостное:

– Ну вот и все!

Распахиваю веки и понимаю, что лицо Беркутовой кружится. Я голодная, испуганная, уставшая и единственное, чего хочу – это попасть домой и обнять своего сынишку, зарыться в его темные, как и у отца, волосики, вдохнуть аромат моего Брошки.

Именно в этот миг мне кажется, что вся моя жизнь, превратившаяся в страшный кошмар, лишь сон, а я… я счастливая мама своего малыша.

Он только мой и никому я его не отдам, никто не отнимет, если будет нужно, я пойду на все ради сына, ради нас и нашего будущего. Опускаю голову. Пережидаю. Не понимаю как, но слезы начинают течь по моим щекам из-под сомкнутых век.

– Наденька, не плачьте, – слышу голос врача, пропитанный сочувствием.

Наконец, собираюсь, вытираю щеки рукавом сорочки и смотрю в напряженные глаза.

– Хотите, я сделаю вам укол, вы не забеременеете?

Ухмыляюсь предложению врача. Так и подмывает сказать: поздно. Три года назад нужно было, но у меня язык не повернется, потому что Баграт, сам того не ведая, сделал мне самый большой подарок в жизни, подарил счастье материнства, поэтому на вопрос врача я лишь ухмыляюсь и встаю.

– На этом все, – проговариваю четко. Это не вопрос, я утверждаю, и женщина кивает, а я разворачиваюсь и иду на выход.

Совершать ошибки трехлетней давности и спасть с Умаровым я не собираюсь. Распахиваю дверь и выхожу.

Мокрая одежда все так же неприятно льнет к коже, а стоит оказаться под темным графитовым взглядом Баграта, который скользит по моему лицу вниз к раздраженной от мокрой липкой одежды груди, меня обдает жаром.

На автомате поднимаю руки, защищаю тело от жуткого взгляда, едва удерживаюсь на каблуках и не отскакиваю, когда Умаров размашистым шагом подходит ко мне и заглядывает в мое лицо с высоты своего роста.

Жмурюсь и ожидаю всего, чего угодно, но в следующий миг меня окутывает теплом, терпким запахом орехов, кофе и имбиря, а еще мускуса…

Его запах ударяет под дых, а на плечи падает тяжесть, несущая тепло. Распахиваю глаза и наблюдаю, как Умаров закутывает меня в свой пиджак. При этом безотрывно смотрит мне в лицо. Теплые пальцы скользят по раненой скуле мягко-мягко, убирают мокрую прилипшую челку со лба.

– Почему остригла волосы? – задает вопрос глухим голосом, и я почему-то улыбаюсь грустно.

Вопрос такой, словно не я от него бежала и не стена в три года между нами стоит. Словно мы не виделись совсем немного, а сейчас Баграт интересуется сменой моего имиджа.

– После тебя мне многое пришлось обрубить, Умаров.

Смотрит в глаза, все так же не отпускает меня, хотя даю явно понять, что его касания мне неприятны.

Как бы не так. Внутри меня шторм и буря. Боль и ад. Его пальцы как бритва для моей истерзанной души, но я держусь. Мне есть за что бороться.

– Что ты будешь со мной делать, господин Биг Босс? – пытаюсь говорить надменно и ровно, но все же голос дает слабину.

Баграт же хмурится. Смотрит на меня внимательно. А я сглатываю слюну, медленно, очень медленно выдыхаю, опасливо смотрю в стремительно темнеющие граниты. Его зрачки расширяются, поглощают радужку, словно затмение солнца наблюдаю, когда свет поглощает тьма, и понимаю, что ничего хорошего этот алчущий дикий взгляд бешеного зверя мне не сулит.

– Еще решаю, – проговаривает ровно, а у меня мурашки по спине бегут, когда