Тренинг был очень напряженным. Нам сообщили, что лучший взвод в отряде будет отправлен в Афганистан. С этого момента началась жесткая конкуренция, и не только в ходе самих тренировок. Офицеры начали подставлять друг друга. Они подходили к командиру и говорили: вы видели, как эти ребята кисло выглядят на полигоне?..

Мы проиграли в этом соревновании. Наш взвод оказался вторым. На войну поехали другие, мы остались дома.

И это худшая судьба, какую может себе представить «морской котик».

Как только на горизонте замаячил конфликт в Ираке, наши надежды воскресли. Мы начали отрабатывать ведение боев в пустыне; мы практиковались в ведении уличных боев. Мы упорно трудились, но между тем бывали у нас и веселые моменты.

Однажды мы проводили тренинг по ведению уличного боя в обстановке, приближенной к реальной. Для проведения таких учений муниципалитет предоставлял нашему командованию настоящее здание — например, пустой склад или дом — в общем, что-то более аутентичное, нежели декорации на полигоне. В тот раз мы отрабатывали зачистку жилого дома. Все было в деталях согласовано с местным департаментом полиции. Для проведения тренинга были даже наняты несколько «актеров», каждый со своей ролью.

Я обеспечивал безопасность периметра. Я перекрыл движение, жестами показывая водителям двигаться в объезд, а несколько полицейских наблюдали за происходящим со стороны.

В какой-то момент я увидел парня, который пересек заграждение и направился ко мне. Я был с оружием, и вряд ли выглядел дружелюбно.

Я начал делать все в точности по инструкции. Сначала я жестом приказал ему вернуться; он по-прежнему шел ко мне. Я посветил ему в лицо фонариком; он по-прежнему шел ко мне. Я навел на него указатель лазерного прицела; он по-прежнему шел ко мне.

Конечно, чем больше он приближался, тем крепче во мне становилась уверенность в том, что это один из актеров, задача которого — проверить меня. В это время я прокручивал в голове ROE[26], где было описано, как я должен реагировать на такое поведение.

«Что ты, Попо?» — спросил он, практически уперевшись в меня.

«Попо» (так бандиты называют полицейских) в правилах не было, но я догадался, что актер решил немного добавить своего текста. Дальше в моих инструкциях полагалось уложить его лицом на землю, что я и сделал. Он начал сопротивляться, пытаясь достать из-под куртки что-то, что я принял за оружие, то есть вести себя именно так, как полагается актеру, играющему плохого парня. Я ответил именно так, как полагается бойцу SEAL: крепко врезал, повозил немного лицом в грязи и заломил руки за спину.

Предмет под курткой, который я принял за оружие, хрустнул, и потекла жидкость. Парень ругался и продолжал сопротивляться, но у меня в тот момент не было времени думать обо всем этом. Как только он немного успокоился, я надел на него наручники и посмотрел по сторонам.

Полицейские, сидевшие поблизости в машине, надрывались от хохота. Я поднялся и подошел к ним, чтобы узнать, в чем дело.

«Так, мол, и так, — объяснили они. — Этот парень — один из крупнейших наркодилеров в городе. Мы бы дорого дали за удовольствие так отмутузить его, как ты только что сделал».

Видимо, «мистер Попо» не заметил ни одного предупреждающего знака и забрел на территорию проведения учений, чтобы вести свой бизнес, как обычно. Идиоты есть везде — и именно этим, я думаю, в первую очередь объясняется то, какую работу себе выбрал этот персонаж.

В течение многих месяцев ООН добивалась от Ирака выполнения резолюций Совета Безопасности: в связи с имевшимися основаниями полагать, что эта страна располагает оружием массового поражения, необходимо было проведение инспекций.

Война еще не была неизбежной. Саддам Хусейн мог удовлетворить эти требования, и допустить инспекторов на интересующие их объекты. Но большинство понимало, что этого не будет. Поэтому, когда нам приказали готовиться к погрузке на корабли, следующие в Кувейт, мы обрадовались. Стало ясно, что мы отправляемся на войну.

Так или иначе, но нам предстояло еще многое сделать. Соединенные Штаты объявили о том, что вводят мониторинг границ Ирака и берут под защиту курдское меньшинство (в прошлом Саддам устраивал массовые убийства в Курдистане и даже травил мирное население газами). США также установили закрытые для полетов самолетов зоны на севере и на юге страны. В нарушение санкций ООН Саддам продолжал контрабандный вывоз и ввоз нефти и других товаров. США и их союзники решили активизировать свои действия по предотвращению этого.

Перед отправкой в Ирак мы с Таей решили пожениться. Это решение стало неожиданным для нас обоих. Как-то мы начали разговаривать в машине, и оба пришли к одному и тому же выводу: нам надо оформить брак.

Решение ошеломило меня, хотя я сам его принял. Я был с ним согласен. Оно было абосолютно логичным. Мы определенно любили друг друга. Я знал, что с этой женщиной хочу провести свою жизнь. И все-таки, по ряду причин, я думал, что наш брак долго не продержится.

Мы оба знали, что среди «морских котиков» процент разводов исключительно высок. От брачного консультанта я слышал, что эта величина достигает 95 %, и склонен был этому поверить. Так что, возможно, именно это меня беспокоило. Возможно, какая-то часть меня не была готова к подписанию пожизненного контракта. И конечно, я понимал, какие высокие требования будет предъявлять моя работа, раз уж мы едем на войну. Я не мог объяснить противоречия.

Но я знал, что я бесконечно люблю ее, а она любит меня. И что, хорошо это или плохо, будет война или мир, но следующим шагом в наших отношениях будет женитьба. К счастью, мы все смогли преодолеть.

Есть еще кое-что, что вам следует знать о SEAL: новичков, попадающих в отряд, принято подвергать «дедовщине». Взводы представляют собой чрезвычайно сплоченные группы. Новичков — их тут называют «молодые» — адски третируют до тех пор, пока они не докажут свое право считаться «своими». Но это, как правило, случается не раньше проверки настоящим боем. Молодые делают всю неприятную работу. Их постоянно испытывают. Им постоянно достается.

Эта «дедовщина» принимает самые разные формы. Представьте: весь день вы провели на тренировках, получая пинки от инструктора. Когда все заканчивается, взвод отправляется на вечеринку. Во время тренировок на полигоне мы обычно ездим на большом двенадцатиместном автобусе. За рулем всегда молодой. Естественно, это означает, что он не может выпить в баре, по крайней мере таковы неписаные правила SEAL.

Но это цветочки. По большому счету, это и не дедовщина даже. А вот придушить (не до смерти, конечно) молодого в тот момент, когда он ведет автобус — это уже дедовщина.

Как-то вечером, вскоре после того, как меня распределили во взвод, мы отправились вечером после тренировок в бар. Когда мы вышли из бара, все старослужащие заняли места в конце автобуса. Я не был за рулем, но — никаких проблем: я люблю сидеть впереди. Мы некоторое время ехали на довольно приличной скорости, как вдруг за спиной я услышал: «Раз-два-три-четыре, я объявляю автобусную войну».