Святослава же испуганно из-за дерева на эту сцену поглядывала. И только когда умолк Ярослав, вышла к нему нерешительно. Посмотрел молодец на неё своими дикими глазами, жаждой крови наполненными.

«Да он не лучше медведя этого, а то и хуже», – мелькнуло у девицы в голове. Но взяла она себя быстро в руки, страха не выказывая.

– У-у т-тебя плечо в-в крови, – пролепетала еле слышно голосом прерывающимся от страха пережитого.

Ярослав посмотрел на плечо да ухмыльнулся. Бывало и хуже. Разорвал рубаху свою, оголив торс мужеский, да порвал на полосы.

– На, повяжи, чтоб кровь не хлыстала, – сказал грубо девице, протянув лоскуты.

Святослава послушно опустилась подле него на колени и стала рану вязать. Когда же кровь была остановлена, Ярослав поднялся во весь рост да вдохнул воздуха глубоко, расправив грудь широкую. Поднял с земли свой меч, уселся сверху на тушу медвежью.

– Что ты д-делать собираешься? Он же м-мертвый! – удивилась Святослава.

– Шкуру с него сниму да трофеем своим охотничьим сделаю.

– Только не это! – вскрикнула девица уже не препинаясь и отвернулась с омерзением. И вовремя, Ярослав уже начал тушу разделывать.

От звука плоти раздираемой девицу вытошнило прямо тут же на травку. А дружинник только и улыбнулся, продолжая свое дело делать. Бабы есть бабы, что с них взять! Не понимают, что это только на славу молодцу послужит да в дружине его возвысит. Не каждый может на медведя сам пойти и одолеть его. А он смог, да еще в семнадцать-то годков.

Ярослав быстро снял шкуру с медведя, опытно орудуя мечом и ножом охотничьим. И когда взвалил себе на плечи мех окровавленный, крикнул Святославе, которая в себя приходила подле ручья, водой омываясь:

– Пойдем же скорее, а то на запах крови всякий зверь сейчас прибежит! А спасать тебя снова я не собираюсь, мне шкуру медвежью в Киев надобно донести.

И рассмеялся. А Святослава обиделась, что шкура ему ценнее девы живой, но пошла спешно за молодцем, не отставая. Хватит с нее приключений лесных на сегодня!

Шли быстро по лесу. Ярослав то к земле припадал, то ветки обнюхивал, то на небо смотрел. Смеркаться начинало. Но он шел уверенно, знал, где Киев- град стоит. Он и в новгородских лесах себя как дома чувствовал, и здесь не сплошает.

Святослава шла за ним молча, не обращая внимания ни на ветки, что по лицу хлестали, ни на сарафан рваный.

– Хоть бы спасибо мне сказала, что жизнь тебе спас, – не выдержав ее молчания упорного, упрекнул Ярослав.

Святослава хотело было вспылить на упрек столь несправедливый, ведь не по своей же воле оказалась в лесу глухом, да смолчать решила. Не в том она сейчас положении, чтобы гордость выказывать.

– За то, что от медведя спас, собой рискуя, спасибо тебе, Ярослав. А вот за остальное чести тебе нет, – вежливо отозвалась она из-за спины.

Ярослав остановился и на нее оглянулся. Идет себе девица с виду спокойная, знает свою правду.

– Коли бы сразу сказала, что нет у тебя полюбовника да что девка еще, ничего бы и не было.

– Но ты же не спрашивал! Взял да и накинулся.

– Ранее должна была сказать, когда в лесу еще целовались.

Святослава побледнела. Не выйдет у новгородца вину свою на нее переложить!

– А что ж, сам догадаться не сумел? Чай, опытный и девицу честную от распутницы отличить сможешь, – и снова задела она его за живое.

– Да когда лобызалась со мной в лесу, не сказал бы, что девка ты. Ох как льнула ко мне, как губки-то от сладости раскрывала, – огрызнулся Ярослав.

Святослава будто пощечину в ответ получила. И знала же, что упрекал справедливо. Ведь и впрямь под конец льнула к нему да губы свои нецелованные раскрывала.

– Но это вовсе не значит, что я на большее согласие дала! – только и оставалось ей сказать в ответ.

– Это я уже понял, – хмыкнул Ярослав и спокойно далее пошел.

А у Святославы любопытство взыграло. Решила расспросить молодца о делах его любовных.

– Да неужто тебе все девицы безотказно отдаются?

Новгородец лишь ухмыльнулся. Святослава сразу поняла по виду его самодовольному, что ни одна еще не отказала.

– А как же ты девок-то порочить не боишься? Ведь накажут же, – не унималась она. Любопытно ей было.

– За что накажут? За то, что сами предо мной подолы задирают?

– Ой ли, все прям задирают? – вздумала подшутить над его бравадой девица.

А Ярослав снова спокойно на нее оглянулся да ответил твердо:

– Все задирают, – многозначительно вымолвил он и далее пошел.

– Да неужто ни одна не отказала? – обида за девиц бестолковых взыграла в Святославе. – Быть того не может! Ведь девки честь свою должны беречь для мужа будущего. А то как-то неправильно получается.

– Когда встречает девка молодца славного, она о муже будущем да о чести своей не думает, – с некоторым презрением ответил новгородец. – Лишь бы молодец поласкал ее ночкой темною, да так поласкал, чтобы на всю жизнь она его запомнила. Сучье племя, чего тут взять! – грубо выругался Ярослав, не обращая никакого внимания, что у девицы, коя рядом шла, щеки краской багряной залились от слов скверных.

Святослава же ясно поняла, что девиц он ни во что не ставит. Только берет от них, что ему нужно, да бросает. А коли сердце девичье его полюбит? Вот настрадается глупая!

– Да, много девиц ты пострадать заставил, – заметила она грустно. – Я хоть из сучьего племени, как ты говоришь, но знаю, как сердце девичье любви хочет. Да не такой любви, как ты описываешь, а настоящей.

– Нет ее, любви настоящей. Девки о ней мечтают, да как увидят молодца красного, сразу обо всем забывают. Только об одном и думают, как бы приобнял до зорьки утренней, да посильнее.

– Я о том не мечтаю! – решила заступиться Святослава если не за все «сучье племя», то хотя бы за себя. – И никогда не мечтала.

– Это ты просто молодца еще не повстречала, с кем покой потеряешь, о ком думать будешь по ночам да молить о поцелуях жарких.

– Как же не повстречала? Идет один такой передо мной!

Ярослав от неожиданности встал как вкопанный и обернулся на девицу. Та стояла перед ним прямо и глядела открыто, а в глазах ее изумрудных огонек странный горел.

«То ли подшучивает надо мной, то ли признается? Да ну ее, явно посмеяться решила».

– Да не того ты выбрала, – сказал спокойно, в ответ жёстко улыбнувшись. Не поддастся на ее чары девичьи. Не из тех был! – Мне от девок только одно надобно. Они у меня не в чести, чтобы я холил их и лелеял. Если о любви мечтаешь, то лучше свой взор на Мстислава обрати. Он о тебе постоянно выспрашивает. А по мне так любовь лишь громкое слово для глупцов.

– Так ты хочешь сказать, что тебе никто не люб? – наивно спросила девица.