— На соседней улице. Метров триста.

— Так. Вставай. Обопрись на меня.

— Не сто́ит…

— Без разговоров! Понятно?

Стейн вскинул на нее удивленный взгляд, по губам скользнула улыбка.

— Я не боюсь хомячков.

Но все же, сделав усилие, поднялся и приобнял Эмилию за шею. Он старался идти сам, но иногда силы оставляли его, и тогда Эмилия прилагала все силы, чтобы удержать Стейна на ногах. Она шла и мысленно костерила на все лады гадского василиска, который, видно, вознамерился себя угрохать особо изощренным способом.

До трактира доковыляли за полчаса. Кое-как взобрались по ступенькам. Эмилия вымоталась так, что с трудом соображала. Дверь открыла одним пинком. Стейн, как ни храбрился, к концу пути почти висел на ней. Почувствовав ароматы готовящейся еды, он поднял голову, обвел трактир мутным взглядом и пробормотал:

— А хочешь вина, хомяк? Заказывай, что хочешь.

— Я тебе в глаз хочу дать! — прошипела Эмилия, сама себе уже напоминая разъяренного василиска.

Но Стейн ее не услышал, потому что в этот момент потерял сознание и упал на руки вовремя подоспевшему владельцу трактира. Тот, к счастью, узнал василиска.

— Стейн? Где это его так развезло?

— Места надо знать, — мрачно ответила Эмилия: за последние дни она полюбила черный юмор. — Можно нам комнату? Стейн завтра заплатит. Надеюсь…

Милли не представляла, есть ли у василиска деньги, но, если он собирался заплатить за ужин, вероятно, вышел из дома не с пустыми руками.

— Да, конечно.

Трактирщик подозвал на помощь двух дюжих сыновей, и вместе они перенесли бесчувственное тело василиска в пустую комнату. Уложили на кровать. Постель в номере была только одна, но Эмилия не стала возмущаться: едва ли она сегодня вообще сможет уснуть.

Она укрыла Стейна одеялом, подоткнула, ворча, как бабушка в детстве. Потрогала лоб — жара нет. Если василиски действительно такие живучие, то через пару часов Стейну должно стать легче. Ох, припомнит она ему этот вечер! Сама Эмилия уселась в плетеное кресло, жесткое и неудобное, но она так устала, что не заметила, как уснула.

Эмилия проснулась от того, что все тело ломило: спина затекла от неудобного положения, шея ныла. Открыла глаза и поняла, что вот-вот наступит утро — темнота за окном сменилась серыми предрассветными сумерками.

«Стейн!» — встрепенулась она, посмотрев на кровать. Что если ему стало хуже? А она уснула и…

Постель оказалась пуста и аккуратно заправлена. А сам Стейн умывался над тазом, обернув талию полотенцем. Бинты, на которых остались следы крови, валялись у его ног, там же лежала небрежно скинутая черная футболка. Василиск старался не шуметь, но сам мгновенно обернулся на движение. Он посмотрел на Эмилию незнакомым, новым взглядом, так, словно только сейчас впервые увидел.

А она глядела на обнаженного по пояс Стейна. Капли воды стекали по его натренированному, крепкому телу. Влажные волосы забавно топорщились ежиком. На боку, там, где несколько часов назад была рана, остался лишь тонкий шрам, и было понятно, что через некоторое время исчезнет и он.

Их молчание длилось и длилось. У Эмилии даже зубы заныли от тишины, натянутой, как струна. Милли ожидала извинений, хотя бы каких-то слов, но Стейн вместо этого указал подбородком вправо от Эмилии. Она оглянулась и увидела на столике блюдо с булочками и кувшин с морсом. Если Стейн считал, что это сойдет за извинение, то он ошибался! Эмилию разобрала злость, и она чуть было вслух не объяснила этому заносчивому типу, куда он может отправляться вместе со своими булочками.

— Я не голодна, — процедила она сквозь зубы. — И от тебя мне ничего не нужно!

«Кроме извинений! Но их я, видимо, не дождусь…»

Взгляд Стейна мгновенно затвердел, зрачки растянулись и пожелтели. Василиск отвернулся и продолжил умываться, всем своим видом показывая, что разговор закончен. Но Эмилия уже завелась. Пока Стейн обстоятельно вытирался полотенцем, нимфа за его спиной нарезала круги по комнате. Ей отчаянно хотелось высказать высокомерной змеюке все, что она о нем думает.

— А знаешь, Стейн, почему ты позвал меня с собой?

Стейн никак не отреагировал, будто Эмилия разговаривала со стеной.

— Зачаровать флакон я могла и в Академии. Тебе просто нужен был кто-то рядом! Но кто еще пойдет с заносчивым Стейном? Только Эмилия! Ведь она заключила договор и выхода у нее нет! У тебя нет друзей, Стейн! Никого, кто окажется рядом в трудную минуту! Тебя уважают, тебя боятся, но по большому счету ты никому не нужен!

Спина Стейна напряглась, он, видимо, не осознавая, что делает, скрутил полотенце в толстый жгут. Но тут же кинул его в таз и расхохотался.

— Что за чушь, хомяк!

Но Эмилию было не провести, она отчетливо слышала в его смехе фальшь.

— Это правда!

Василиск обернулся. Он старался не смотреть ей в глаза, но его зрачки горели желтым пламенем, на лице проступила чешуя. Стейн был в бешенстве.

— Я не просил тебя о помощи! Я никого и никогда не прошу о помощи!

— О, еще одно замороченное правило василисков?

— Это мое правило!

— А я бы его включила в инструкцию по обращению с василисками! С вами надо поосторожнее, а то не знаешь, каких еще сюрпризов ждать! — Эмилия разгорячилась не меньше Стейна, ее лицо пылало. — Так и запишем! Пункт четвертый — никогда не просит о помощи! А когда ее получает, то не благодарит!

Стейн шагнул вперед и комично, до земли, поклонился Эмилии.

— Благодарю!

— Шут гороховый! Жалкий, никому не нужный шут!

Милли сжалась, понимая, что перегнула палку. Стейн открыл было рот, чтобы ответить, но вместо этого как-то устало махнул рукой: «Да что с тобой разговаривать!»

— Собирайся, Эмилия, — тихо сказал он. — Нам нужно возвращаться в Академию.

***

— Ты где была, Милли?

Стелла кинулась навстречу подруге, едва та переступила порог. Схватила ее за плечи, оглядела с ног до головы.

— С тобой все хорошо? Он… ничего с тобой не сделал?

«Сделал, — сумрачно подумала Эмилия. — Всю душу мне вымотал!»

— Все в порядке, — проговорила она вслух.

С тяжелым вздохом она покосилась на мягкую кроватку. С каким бы удовольствием Эмилия сейчас растянулась на ней… Голова после беспокойной ночи гудела, как колокол, поясница болела из-за жесткого кресла. Но вместо того чтобы выспаться и отдохнуть, придется идти на занятия. Хорошо хоть перед этим ждет завтрак в столовой.

— Куда он тебя увел? Я так волновалась. Эмилия, я считаю, что ты должна пожаловаться ректору!