— Инфлюэнца! — притворно округлил глаза Фефилов. — Натуральная эпидемия…

«Скверно, — подумал Андрей, — совершенно некстати. Как раз когда нужны все, когда наконец появилась реальная зацепка по мистеру Рейли, я должен работать один?..» Расписавшись в журнале регистрации, он поднялся на второй этаж неприметного особняка на Шестой линии Васильевского острова, значившегося в городской управе как дом купца Бастрыгина. На самом же деле Бастрыгин не имел к строению никакого отношения, будучи коренным сибиряком и никогда не выезжавшим на запад далее Екатеринбурга. Но именно в этом здании с февраля 1912 года и расположилась штаб-квартира новой секретной службы Канцелярии Его Императорского Величества. Особняк выбирал из десятка предложенных сам глава новой организации, генерал-майор Александр Васильевич Соболев.

Голицын прошел мимо его кабинета в самый конец коридора и толкнул тяжелую резную дверь с медной табличкой «Б.Л. Вяземский». В крохотной приемной перед кабинетом начальника пятого управления (внутренней безопасности) умещался лишь стол адъютанта, сейф с рабочими документами и пара стульев для возможных посетителей. Хотя, сколько помнил Андрей, шеф никогда никого не мариновал в приемной, а сразу приглашал в кабинет.

Князь Борис Леонидович Вяземский был старшим сыном знаменитого генерала Леонида Дмитриевича Вяземского, героя обороны Шипки во время последней Русско-турецкой войны, и однокашником Голицына по Академии Генштаба. Правда, учились они в разных группах — Андрей по военной контрразведке, а Борис стажировался на авиационном курсе. Потом их пути разошлись, и когда год назад Голицына вызвали в кадровое управление Генерального штаба и предложили перейти на работу в СОВА, капитан, узнав, что его новым начальником станет товарищ по учебе и молодецким кутежам, не колеблясь, согласился.

— Господин подполковник у себя? — спросил, поздоровавшись, Андрей у адъютанта, совсем еще юного поручика.

— Так точно, господин капитан! Вас ожидает. Дважды уже интересовались…

— Ну, так доложите, что капитан Голицын прибыл.

Поручик исчез за обитой коричневой кожей дверью. Андрей встал к ней вполоборота и кинул придирчивый взгляд на себя в зеркале, висевшем напротив входной двери. Оттуда на него глянул крепкий молодой человек с немного усталым лицом и пронзительными глазами цвета закаленной стали. «Хорош, черт! Жаль только, оценить некому…»

Самоиронии в Академии Генштаба не обучали — она как-то незаметно зарождалась у тех, кто планировал настоящее будущее, без блеска галунов и белого коня под седлом на смотрах и парадах. Если человек, занятый настоящим делом, не приучится смотреть иногда на себя со стороны, ехидно подмечая мелочи, то серьезность может и до сознания собственной непогрешимости довести. А в такой службе, как СОВА, это опасно.

— Проходите, господин капитан! — Адъютант аккуратно придержал перед ним створку двери.

Голицын четко и бодро вошел в просторный и светлый кабинет и сделал три уставных шага по направлению к столу справа от входа.

— Здравствуй, Андрей, — улыбнулся Вяземский в усы и кивнул на ряд стульев вдоль стола для заседаний, примыкавшего к его собственному. — Присаживайся. Надеюсь, ты в курсе последних событий?

— Естественно, господин подполковник…

— Давай без официоза, — чуть поморщился князь, — не на докладе, чай! Вот, ознакомься с новой вводной, — протянул Голицыну тонкую картонную папку.

Андрей быстро просмотрел ее содержимое — всего несколько листков, отпечатанных на пишущей машинке — и невольно присвистнул. Тут же спохватился:

— Извините, господин подполковник, само вырвалось.

— У меня такая же реакция была, — хмыкнул Вяземский. — Твое мнение?

— Этот мистер Рейли, кажется, совсем голову потерял. Ведь знает, что мы его пасем…

— …и тем не менее шлет вот такое!

— Но этой депешей он в первую очередь подставляет своего главного начальника, господина Бьюкенена!..

Сэр Джордж Уильям Бьюкенен был старым хитрым лисом в должности чрезвычайного и полномочного посла Соединенного Королевства в Санкт-Петербурге. Дипломат с огромным опытом — служил в Италии, Японии, Австро-Венгрии, Германской империи, был посланником в Болгарии и Нидерландах. Уже более двух лет он обретался в Санкт-Петербурге и успел натворить немало дел, не очень соответствующих статусу полномочного посла: завел дружбу с кадетами, с господами из Государственной думы, с министром иностранных дел господином Сазоновым и даже сумел понравиться его величеству императору Николаю Александровичу. А если принять во внимание взгляды посла на российскую государственность, то выглядело это, по меньшей мере, странно — Бьюкенен был за конституционную монархию.

Естественно, что у такого человека работали на посылках ловкие и не обремененные моралью господа. И одним из них стал мистер Рейли…

— Ты в этом уверен? — Вяземский с иронией посмотрел на старого друга. — А может, они именно так все и задумали?.. Только представь: мы перехватываем секретную депешу помощника генерального консула Британии о сентябрьской встрече российского и германского императоров в Риге, которую тот, якобы в нарушение субординации, отправляет прямо в штаб-квартиру МИ-6 в Лондоне, и делаем очевидный вывод, что мистер Рейли и есть резидент агентурной сети Петербурга или даже в целом по империи! Каковы должны быть наши дальнейшие действия в этом случае?

— Задержание Рейли, предъявление компромата, вынесение частного определения, объявление его персоной нон-грата и выдворение из страны…

— Правильно, а господин консул при этом остается совершенно ни при чем! И вся сеть мистера Рейли также остается нетронутой. А через пару месяцев этот лжеантиквар перейдет границу обратно где-нибудь в Курляндии и продолжит свою мерзкую деятельность на нелегальном положении под именем какого-нибудь мистера Смита, специалиста по разведению овец.

Андрей был прекрасно осведомлен, что Рейли способен на самую наглую и беспардонную мистификацию лишь бы добиться своего. Достаточно было вспомнить его авантюру с планами укреплений Люйшуня, которые этот пройдоха умудрился раздобыть в штабе адмирала Алексеева, главного начальника и командующего войсками Квантунской области и Даляньской оперативной группой Тихоокеанского военно-морского флота империи, разгромившей в феврале 1904 года японский флот. Рейли попытался продать планы японцам, однако едва не был пойман с поличным. Сбежал, чтобы через год появиться в Санкт-Петербурге уже в качестве помощника генерального консула Великобритании. За этим господином тянулся и уголовный хвост в связи с покушениями на некоторых высших сановников Российской империи, правда, так и не доказанный. В общем, хлопот с мистером Рейли хватало у всех, начиная от Департамента жандармерии и заканчивая военной контрразведкой.

Сейчас этот феноменальный авантюрист жил в Санкт-Петербурге в полное свое удовольствие. Словно бы навеки позабыв о своей законной супруге, красавице-ирландке Маргарет (по сведениям, которые раздобыла СОВА, Рейли приложил-таки руку к смерти ее второго мужа, миллионера Хьюго Томаса), он сошелся с русской женщиной и представлял ее в обществе как свою жену. Где и когда состоялось венчание, никто не знал, да и могло ли состояться вообще? Женщина была не простая — то ли явная, то ли бывшая супруга одного из помощников морского министра Надежда Петровна Залесская.