Дежурная смена ворон не ловила. Дозорные приглядывали за гостями на всем протяжении ельника, убеждались в том, что это свои и за ними нет хвоста.

Пыхтела немецкая полевая кухня. Что-то позвякивало в отдельной землянке, вырытой на краю лагеря. Там кто-то крепко выражался.

– Наша секретная лаборатория, – пошутил Белоусов, когда вел Вадима мимо нее. – Умельцы разбирают снаряды и неразорвавшиеся мины, выплавляют из них тол, мастерят хитрые взрывные устройства.

Особой анархии в спящем лагере Вадим не заметил. Разве что Чернуля сцепился с сонным караульным, съевшим его ужин.

После ухи капитан контрразведки СМЕРШ начал пристально разглядывать карту. Он сразу убедился в том, что Элидия была весьма аристократичным местечком. Несколько старинных памятников архитектуры, построенных итальянцами и французами, храмы, музей мирового значения, расположенный в Марининском дворце. Роскошные парки, фонтаны, скверы с дивным ландшафтом. Все это великолепие расположено на улице Парковой, тянущейся вдоль моря. Ее длина не очень-то и велика, всего полтора километра.

Все остальное в Элидии примерно такое же, как и в большинстве южных курортных городков. Санатории на холмах и в живописных бухтах. Севернее Парковой тянется Корабельная. В нее втекает от Ялты улица Семнадцатого партсъезда. Немцам это название почему-то не понравилось, и они переименовали ее в Военную. Еще севернее, фактически в горах, – улицы Грибоедова, Добролюбова, Чехова.

Городок малоэтажный, но довольно разбросанный. Улочки карабкаются по холмам, всячески изгибаются, пересекают основные дороги, спускаются к морю.

Немецкая администрация занимала несколько зданий, расположенных на главной площади с кольцевым движением. Там как раз кончается улица Семнадцатого партсъезда – так и быть, Военная – и стартует Корабельная. Раньше здесь были горсовет с исполкомом, комитет партии, отдел НКВД. Теперь все то же самое, только с другой символикой.

– Товарищ капитан, наши скоро придут? – спросил Овчарук и вынудил гостя оторвать взгляд от карты. – Мы им поможем, ей-богу. Спустимся с гор и поддержим из всех стволов. Надоела уже эта клятая фашистская власть.

– Мне это неведомо, – ответил Вадим. – Но дам подсказку. Билет на самолет у меня в один конец. Командование поручило мне выполнить задание, после чего остаться на вашей базе и ждать, пока сюда придут наши войска. Стало быть, речь идет о нескольких днях. Будь это долгий срок, мне приказали бы вернуться к месту расположения.

– А что, логично, – сказал Овчарук и широко улыбнулся. – Да мы вам, товарищ капитан, тут такие условия для проживания создадим, что после них гостиница «Москва» вам клоповником покажется!

– Нам положено знать о характере вашего задания? – осторожно осведомился Сазонов.

– Да, – подтвердил Вадим. – Поскольку вы обязаны оказывать мне содействие. Но информировать других людей крайне не рекомендую. Приступим, товарищи. – Он склонился над картой. – Один, не зная города и тайных троп, я с задачей не справлюсь. Поэтому мудрые советы будут только приветствоваться. Адрес: улица Семнадцатого партсъезда, двадцать девять, рядом с центральной площадью. Здание оккупационной администрации. В одноэтажной пристройке к нему, вход со двора, расположено местное отделение абвера, немецкой военной разведки. Оно перенесено из Ялты в Элидию в целях секретности, чтобы не мозолило глаза. До войны это была гостиница горисполкома. Контора невзрачная, взгляд на ней не задерживается. На въезде с переулка шлагбаум, будка охраны. В здании трудятся пятнадцать-двадцать человек. Это офицеры и вспомогательный персонал. Через дорогу, напротив администрации, находится полицейский участок…

– Позвольте перебить вас, товарищ капитан, – вставил Никита Овчарук. – Наши люди постоянно держат этот район под наблюдением. В последние дни там отмечена активность. Похоже, немцы собираются эвакуировать ряд своих учреждений в Севастополь. Паники пока нет, работают по графику.

– Поэтому надо действовать быстро, – сказал Вадим. – Суть задания такова. Я под видом немецкого офицера должен проникнуть в контору разведывательного отделения с целью захвата важных документов, касающихся агентуры, которую немцы собираются оставить в Крыму после своего ухода. – Капитан сделал паузу, чтобы партизанские командиры вдумались в то, что он сказал.

Публика местная, ее не может не волновать все это.

– В абвере работают не дураки, – продолжал Вадим. – Они понимают, что бравурные марши и оголтелая пропаганда Геббельса – это одно, а реальное положение вещей – совсем другое. Давно сообразили, что Крым придется оставить. Поэтому подумали об агентурной сети, которая будет работать в нашем тылу и бить в спину. Часть сторонников гитлеровского режима уйдет в горы. Другие залягут на дно, отсидятся и начнут нам гадить. Кто-то просочится в органы советской власти. Это пятая колонна, товарищи. Допустить ее формирования никак нельзя. Абвер умеет выбирать людей и создавать легенды. По нашим данным, документация находится здесь, она нужна для подготовки агентов. Ответственность за данную миссию несет полковник Генрих Краус. Данная фигура нам тоже интересна. Не выйдет изъять документы, утащим этого Крауса. Мне требуются несколько смышленых людей.

– Да тут все такие, – заявил комиссар Воронцов и хмыкнул. – Несмышленых давно убили.

– И тем не менее. Жду ваших соображений насчет того, как ловчее проникнуть в город. Подумайте, я не тороплю. Еще мне нужен утюг.

– Утюг? – переспросил Овчарук и озадаченно почесал за ухом.

– Он самый, – подтвердил Вадим. – Нехитрое, хотя и тяжелое приспособление для глажки одежды. Оно, как и паровоз, работает на углях. Товарищи, я прекрасно понимаю, что в данном вопросе вы пасуете. – Капитан усмехнулся. – Однако порядочный немецкий офицер должен быть одет с иголочки, выглядеть опрятно и чистоплотно. Мой мундир помялся в мешке, прошу привести его в порядок. Здесь есть женщины?

– Найдем, если вам так надо, – протянул Овчарук, и все остальные заулыбались. – Признаться честно, товарищ капитан, для нас проще проникнуть в расположение противника и учинить там переполох.

– Не волнуйтесь, Вадим Викторович, бабы справятся, – уверил гостя Сазонов. – Поставлю им задачу, пусть решают.

– Лишь бы не сожгли, – пробормотал Вадим.

– Вы знаете немецкий язык? – спросил Воронцов.

– Знаю и активно применяю на практике. – Капитан посмотрел на часы. – Однако три ночи, товарищи. Ваши предложения будут приниматься и обсуждаться до полудня. После обеда приступаем к операции. В двух словах изложите мне, какова обстановка в городе, настроение населения, что планируют немцы и их прихлебатели. Десять минут на разговоры, и спать.

Фактически вышло больше. Эти люди любили поговорить. Накипело за два с половиной года фашистской оккупации.

Поначалу, до сорок третьего, режим не очень зверствовал. Немцы вели себя благодушно, подпольщиков расстреливали в умеренных количествах.

Здесь была курортная зона. Сюда съезжались офицеры на отдых, развлекались с местными девицами, купались в море, гудели в питейных и прочих заведениях. Иногда на побывку прибывали целые части, санатории наводняла солдатня, в море было тесно от голов купающихся героев. Южная обстановка расслабляла их. Кому-то здешние условия напоминали солнечную Италию, кому-то – Грецию.