Вот, частично, то, что, как мне казалось, я знал о Баллибе, когда покидал свой дом. Интересно, не путаю ли я её с каким-то другим местом.

Шагах в двадцати от моей калитки дорога подходит к кладбищенской стене. Дорога постепенно опускается, стена поднимается всё выше и выше. И вскоре вы оказываетесь ниже мёртвых. Именно здесь я приобрёл в вечное пользование место на кладбище. До тех пор, пока будет стоять земля, это место останется за мной, теоретически. Иногда я навещал свою могилу. Надгробье там уже стояло. Простой крест, из белого камня. Можно высечь на нём моё имя, надпись «Здесь лежит…» и дату моего рождения. Тогда не хватать будет только даты смерти. Но мне бы этого не разрешили. Иногда я улыбался, как будто уже был мёртв.

Мы шли несколько дней подряд тайными тропами. Я не хотел, чтобы меня видели на большой дороге.

В первый же день я обнаружил окурок сигары отца Амвросия. Оказывается, я не выбросил его ни в пепельницу, ни в корзину для бумаг, а переложил в карман куртки, когда переодевался. Случилось это бессознательно. Я с удивлением разглядел окурок, раскурил его, сделал несколько затяжек, выбросил. Это было самое выдающееся событие первого дня.

Я научил сына пользоваться карманным компасом. Это доставило ему большое удовольствие. Вёл он себя неплохо, лучше, чем я ожидал. На третий день я отдал ему нож.

Погода была славная. Нам легко удавались положенные десять миль в день. Спали мы на открытом воздухе. Осторожность не помешает.

Я показал сыну, как делать шалаш из веток. Хотя он и был скаутом, но делать ничего не умел. Ошибаюсь, он умел разжигать костёр. На каждом привале он умолял меня позволить ему проявить это умение. Смысла в этом я не видел.

Питались мы консервами, за которыми я посылал его в ближайшие деревни. Здесь он оказался весьма полезен. Воду пили из ручьёв.

Все эти предосторожности были, конечно, бесполезны. Однажды я заметил в поле знакомого фермера. Он направлялся к нам. Я немедленно отвернулся, схватил сына за руку и устремил его в обратную сторону. Как я и предвидел, фермер догнал нас. Поздоровавшись, он поинтересовался, куда мы идём. Вероятно, это происходило на его поле. Я ответил, что мы идём домой. К счастью, мы отошли ещё не слишком далеко. Тогда он спросил, где мы были. Возможно, у него украли корову или свинью. Прогуливались, — ответил я. Я бы подбросил вас на машине, — сказал он, — но я поеду только вечером. Очень жаль, — сказал я. Если вы подождёте, — сказал он, — я сделаю это с превеликим удовольствием. Я отклонил его предложение. К счастью, ещё не наступил полдень, и в, моём отказе не было ничего странного. В таком случае, счастливо добраться, — сказал он. Пришлось сделать большой крюк и снова повернуть на север.

Эти предосторожности были, несомненно, преувеличены. Правильнее было бы продвигаться по ночам, а днём прятаться, по крайней мере, в начале путешествия. Но стояла такая прекрасная погода, что я не мог заставить себя сделать это. Конечно, дело здесь не только в моём удовольствии, но и в нём тоже! Прежде со мной такого не случалось. А чего стоил наш черепаший шаг! С прибытием мне было велено не спешить.

Блаженно купаясь в бальзаме позднего лета, я судорожно размышлял над инструкциями Габера. Мне никак не удавалось полностью восстановить их в памяти. Лёжа ночью в шалаше, скрывающем от меня очарование природы, я полностью отдавался этой проблеме. Звуки, которые мой сын издавал во сне, изрядно мне мешали. Иногда я покидал шалаш и прогуливался в темноте. Или садился на землю, опершись спиной о ствол дерева, подобрав под себя ноги, обхватив ноги руками, положив подбородок на колени. Но даже в этой позе мне не удавалось пролил» свет на суть вопроса. Чего именно мне не хватало? Трудно сказать. Мне не хватало какой-то детали, которая придала бы сообщению Габера цельность. Наверняка, он сказал, что я должен делать с Моллоем, когда я его найду. С обнаружением моя работа не кончалась. Это было бы слишком просто. Так или иначе, в контакт с клиентом мне приходилось вступать согласно инструкциям. Эти контакты принимали разные формы, от самых энергичных до весьма осторожных. Дело Йерка, занявшее у меняпочти три месяца, успешно завершилось в тот день, когда мне удалось завладеть его заколкой для галстука и уничтожить её. Обнаружить клиента — далеко не самая важная часть моей работы. Йерка я нашёл на третий день. Свой успех мне не требовалось никак подтверждать, мне верили на слово. Йуди, должно быть, как-то меня контролировал. Иногда меня просили составить отчёт.

А был случай, когда моя миссия свелась к тому, чтобы привести одну личность в определённое место в определённое время. Весьма тонкое дело, если учесть, что личность, о которой идёт речь, была не женщина. Мне никогда не приходилось иметь дело с женщинами. Очень жаль. Похоже, что Йуди не слишком ими интересовался. В связи с чем я вспоминаю старую шутку о женской душе. Вопрос: Есть ли у женщин душа? Ответ: Есть. Вопрос: Зачем? Ответ: Чтобы их можно было проклясть. Очень остроумно. К счастью, я был свободен в выборе дня. Указан был только час. Он явился в назначенное место, и там я его под каким-то предлогом оставил. Это был симпатичный молодой человек, излишне грустный и молчаливый. Я смутно припоминаю, что наплёл ему какую-то историю р женщине. Подождите, кажется, вспоминаю. Да-да, я сказал, что она влюблена в него уже полгода и жаждет встретиться с ним в каком-нибудь укромном местечке. И даже назвал её имя. Довольно известная актриса. Сопроводив его в назначенное ею место, я деликатноудалился, и это выглядело вполне естественно. Он стоит передо мной до сих пор, глядя мне вслед. Кажется, он уважал меня, как друга. Что стало с ним, не знаю. Я терял интерес к своим клиентам, как только кончал с ними работать. Скажу больше: никого из них я впоследствии не видел, ни одного. Я говорю об этом без всякой задней мысли. О, я порассказал бы вам историй, будь у меня время. Сколько сброда в моей голове, целая вереница призраков. Мэрфи, Уотт, Йерк, Мерсье и так далее. Я ни за что бы не поверил — о, нет, я охотно этому верю. Истории, истории. Я никогда не умел их рассказывать. И эту не смогу.

Итак, я не знал, как мне поступить с Моллоем, когда я его найду. Указания, которые Габер, безусловно, дал мне в этой связи, начисто выветрились у меня из головы. Вот что получается, когда тратишь целое воскресенье на глупости. И бесполезно было бы повторять: Что обычно от меня требуется в подобных случаях? Мои инструкции были далеки от обычного. Была, впрочем, определённая процедура, которая иногда повторялась, но не так часто, чтобы оказаться с большой вероятностью именно той, которую я забыл. И даже если бы эта процедура постоянно фигурировала в моих инструкциях, за исключением одного-единственного случая, этого единственного случая было бы достаточно, чтобы связать меня по рукам и ногам, такой я щепетильный.

Я говорил себе, что лучше об этом вовсе не думать, что сначала следует найти Моллоя, а потом я что-нибудь придумаю, что спешить мне некуда, что я вспомню всё в тот момент, когда я меньше всего буду этого ожидать, и что, если, обнаружив Моллоя, я так и не вспомню, что с ним надо делать, я всегда сумею связаться с Габером, без ведома Йуди. Адрес его у меня есть, равно как и у него мой. Я отправлю ему телеграмму: Что делать с М? Он сумеет ответить мне достаточно ясно, хотя и в выражениях, по необходимости, завуалированных. Но есть ли в Баллибе телеграф? Короче говоря, я сказал себе, что я всего-навсего человек и чем дольше буду я искать Моллоя, тем больше будет у меня шансов вспомнить, что я с ним должен сделать. И мы мирно продолжили бы наш пуп, если бы не следующее происшествие.